Звезда фильма "Граница. Таежный роман" поделился историей создания скандального фильма о советских разведчиках, в какой рекламе готов сниматься и чем его зацепила "Белая гвардия".
- Алексей Геннадьевич, мои поздравления - вы наконец-то завершили работу над фильмом "Четыре дня в мае" (о фильме читайте в профиле актера), где выступили и продюсером, и исполнителем главной роли. При этом картину о нашей Великой Отечественной снял немецкий режиссер - Ахим фон Боррис. Как так получилось?
- Забавно получилось. Потому что у немецкого режиссера дедушка лежит под Курском. Но давай обо всем по порядку. История-то началась еще аж в 2005 году - на 60-летие Победы. Я ехал на машине по Москве и по радио услышал, как человек рассказывает о войне - зачитывает документы из открывшихся архивов, воспоминания участников. И одна из таких историй была о наших разведчиках, которые 8 мая защитили немецких детей от наших же подвыпивших танкистов. То есть свои дрались со своими - и всего за день до победы! Представляете?! Меня эта история страшно зацепила. У нас любят говорить, что никто не забыт, ничто не забыто. Но на самом деле никто уже ничего не помнит. Вот скажи мне, в каком году мы стали отмечать праздник Победы?
- При Брежневе - в 65-м.
- Молодец. Видишь, парень ты образованный. А мне все говорят, что с 45-го года. Ребята - шиш. С 1965 года! И то, только потому, что Брежневу нужно было опереться на ветеранов. В общем, началась работа над сценарием. С русскими персонажами все хорошо, до немцев доходило - безобразие. Какие-то они картонно-игрушечные получались. И уже с таким вот "полуфабрикатом" в 2007 году я приехал на Берлинале, познакомился с Ахимом, который, прочитав, сказал: "Мне это нравится, я хочу это сделать". В 2008 году я привез его на День Победы в Москву и сказал: "Смотри, страна после развала Союза потеряла свои праздники, и единственное, что у нее осталось, - это 9 Мая, и мы его бережем. Поэтому будь предельно внимательным. Я отгрызу у тебя все, что не будет соответствовать правде и действительности. Я тебе просто съем печень". Год он работал, и во главу этой истории, что у нас с ним получалась, он поставил 13-летнего мальчика. Этот ребенок - из "Гитлерюгенда" (юношеская военизированная нацистская организация. - Авт.) и со "шмайсером" в руках, ненавидит русских. Его глазами зритель и увидит всю историю.
- В интернете уже много критики, мол, как это так: свои убивают своих...
- Да бред это - вон, англичане сняли про своих солдат, которые гуляли в Испании так, что мама не горюй, вспарывали животы беременным и так далее. Это ведь речь идет о порядочности, о великодушии победителей, речь идет просто о необыкновенном факте вот этой истории, нашей истории. В американском кино вообще замечательно поступают - обязательно есть отвратительные военные, обязательно есть хорошие военные. Это жанр.
- Говорят, немцам надоело чувствовать свою вину? Мол, у них мнение бытует: все выплатили, покаялись - хватит уже!
- Да забыли они уже про свою вину. Ведь это уже совсем другая нация, воспитанная в толерантности: посмотрите, к примеру, на немецкую сборную по футболу - там и турок, и афроамериканец, и поляк, и серб. Там такая каша!
- Вы снимались у многих иностранных режиссеров и, как рассказывают, все они очень дисциплинированы, никакого разгильдяйства. Это на самом деле так или все же миф?
- Организация кино везде одинакова, и рефлекс "камера, мотор" тоже везде одинаков. Просто у них... как бы это объяснить... Вот у нас - у каждого человека есть свое мнение, которое, как он считает, должно быть выслушано. Это так социализм воспитал. А капитализм воспитал иначе - сделай сначала свое, а потом уже думай, как это можно улучшить. Называется "исполнять". В договоре написано: ты должен поставить прибор так, как тебе указал режиссер и оператор, а потом можешь обсуждать. Но сначала поставь! Вот это отсутствие у нас системы координат исполнения и создает впечатление всеобщего разгильдяйства. Хаос - из-за того, что мы не выполняем свои прямые обязанности, а участвуем во всем. Потому что я не знаю человека, который бы не знал, как снимать кино, как играть в футбол и править страной. Это национальная ментальность.
- Я знаю, что ваш отец похоронен в Киеве. Как часто здесь бываете, куда приезжаете, роднит ли вас еще что-то с этим городом?
- Да, действительно, у меня здесь папа лежит... Когда приезжаю - захожу к нему гости. Проведать. Также у меня в Киеве есть два одноклассника. Жизнь - она ведь имеет нехорошую тенденцию разбрасывать людей. Вот и нас раскидало. А потом встретились - лет эдак через 20 после окончания школы. Даже 25. Но как будто и не расставались даже. Один промотался по миру капитаном - херсонский вуз закончил, другой - IT-шник очень большого уровня. Но при этом, оказалось, что представление о жизни у нас на этот возраст - о чести и достоинстве, о женщинах и алкоголе - очень похожи. И я с огромным удовольствием приезжаю к ним посидеть, поболтать. Мы не очень следим за творческой деятельностью друг друга. Но вот так: вышла ли замуж дочка, поступил ли сын, в общем - на уровне трепа.
- А где любите бывать в Киеве, есть ли какие-то любимые места, заведения, кабачки?
- Кабачки меняю... Сейчас ведь, знаете, интересно везде побывать, ведь открывается много разных ресторанчиков... Но определенного места нет. Подол, наверное. Меня там часто можно увидеть в разных заведениях.
- Вы помните еще "тот" Киев, его дух? Время - оно ведь не щадит ни людей, ни города...
- Дай подумать... Бессарабка стоит - чистенькая, Андреевский спуск - есть, Подол - есть. Что-то новое, непривычное, конечно, строят. Майдан Незалежности - ну это вообще абсолютно вкусовое произведение. Хотя жизнь покажет. В свое время и Эйфелеву башню называли уродством. Как там Мопассан сказал: "Я люблю одно место в Париже - сидеть на Эйфелевой башне, потому что это единственное место, откуда ее не видно".
- Вы снимались у Джаника Файзиева в "Турецком гамбите" по Акунину...
- Мне нравится, что в "Гамбите" сделали другой финал - не как в книге: это до сих пор вызывает многочисленные споры и трения. Значит, сработало. Как говорится, цинична голливудская форма, когда смерть главного героя повышает кассовые сборы фильма. А вообще, очень люблю Бориса Акунина - у него замечательный "Живой Журнал" есть в интернете. Стараюсь регулярно его читать. Я вообще считаю Григория Шалвовича умнейшим нашим писателем.
- Не секрет, что люди таких профессий, как журналисты, милиционеры, доктора и артисты, - самые пьющие…
- Хирурги пьют. Страшно пьют (смеется). Это способ уйти от стресса, хотя примета уже, наверное, XXI века. Ничего тут особенного нет, просто все это публично, и, засветившись один раз, человек может потом полгода не пить, ни в одном застолье не быть замеченным, а ярлычок уже повесится.
- А лично у вас как с этим делом?
- Что касается меня, то я пью, как все: и немного, и немало. А насчет стресса - бутылка хорошего итальянского сухого вина - лекарства лучше просто нет.
- С некоторыми актерами вы пересекались на съемках в пяти-шести фильмах, а любимый партнер есть?
- Больше всего я снимался с Маратом Башаровым. А любимый... сложно сказать. Вот, Андрей Мерзликин - один из лучших актеров поколения. Он профессионал высочайшей степени и, кроме всего прочего, человек лишенный всякого высокомерия, что немаловажно в нашей профессии. С ним надежно.
- Вы за собой замечали игру на публику, как это зачастую свойственно людям творческих профессий?
- Я не знаю... Наверное, когда у меня поганое настроение, а я выхожу на люди и на меня смотрят множество глаз, то приходится улыбаться. Или просто прятать глаза за стеклами очков.
- У молодых актеров нынче модно говорить, что для них актерство не профессия, а просто способ срубить денег...
- Любая профессия - средство заработка. Своей профессией я зарабатываю на жизнь. Это широкий вопрос. Есть, как вы знаете, Вуди Ален, у которого мировые звезды снимаются бесплатно, но и фильмы не окупаются. Если Вуди Ален позовет сняться у него без денег, то я приеду и это сделаю. Есть режиссеры, с которыми хочется работать, и тогда продюсер может очень легко опустить тебя в деньгах, хотя у нас у всех есть агенты. Есть договорные обязательства. А бывает просто огромное количество ситуаций, когда нужно просто заработать деньги, и дай Бог, если есть выбор. А если его нет?
- А как же тогда принципы? От чего вообще могли бы отказаться, даже если за это и предлагали бы неплохие деньги?
- От рекламы. Рекламы непонятного мне продукта. Реклама рекламе рознь, но я думаю, что какие-то дорогие часы я бы отрекламировал, потому что это бренд. А носить кроссовки, которые у вас порвутся завтра утром, не хочется. Во многие ситуации не хочется попадать. Не хочется попадать в непрофессиональные руки, не хочется неловко себя чувствовать: "Ой! Зачем я это только делаю?".
- На фоне того, с каким трудом вы деньги зарабатываете, легко ли вы с ними расстаетесь? Однажды вы обмолвились, что любите с женой Лидией, цитирую, "профукивать деньги".
- Да, никогда ничего не копим. К вещизму спокойно относимся, бриллианты не собираем, кольцо вот видите (показывает простое колечко не из драгметалла - с охранной молитвой) - Ваня Охлобыстин подарил, оно даже не обручальное. Поэтому к деньгам относимся так - они приходят, и они уходят. Действительно - профукиваем. Закон такой есть: сколько убудет - столько и прибудет. Можно и на 10 долларов жить сейчас, но лучше, конечно, на 100. Опять же, понимаете, с годами появляются принцип и практика, что нужно больше зарабатывать, а не больше экономить. Сказать, что транжира, - нет. Но расстаемся легко.
- Как вы относитесь к тому, что у вас есть, например, отличный фильм "Концерт", а знают вас больше по "Мусорщику" или по "Границе. Таежный роман"?
- Смирился (тяжело вздыхает). Моя линия - безусловно, это "Рагин" (фильм 2004 года - о провинциальном враче), которого вообще никто не знает. С этим фильмом я много где поездил, призов наполучал. А на родине он неизвестен. Такая же история с "Отцом" - во Франции в кинотеатрах его посмотрело 2,5 миллиона человек, 800 тысяч, по-моему, посмотрели в кинотеатрах в Италии. У нас ее пару раз крутили по телеку. Забавно, но за границей я играю людей духовных - дирижеров там, а стоит вернуть домой - братков.
- Как-то все это неправильно. "Яйца судьбы" рвут кассу, а тут...
- Вы заблуждаетесь. Это как раз нормально. Каждому времени - свое кино. Будь я помоложе, тоже сейчас где-нибудь болтался бы по "Камеди Клабам" или по чему-нибудь еще.
- Что вас в последний раз сильно порадовало?
- О, из последних радостей - это определенно "Белая гвардия". Я там играю полковника Малышева - он директор гимназии. Я получил огромное удовольствие от материала, от работы с режиссером Снежкиным. Кроме того, фильм снимал мой давний друг, товарищ и брат - Сергей Мочильский. Замечательный актерский состав: Хабенский, Стычкин, Ефремов. Куда не повернись, обязательно увидишь глаза партнера, ответ.
- Один из ваших сыновей, а именно Владимир, пошел по вашим стопам и также избрал актерскую стезю. Я знаю, что звездные родители обычно отговаривают детей от таких поступков. Как было в вашем случае?
- Вообще никак. Не участвовал, не отговаривал, не приговаривал - ничего. Он сам сделал свой выбор. Посмотрим... Хотя детям все равно надо помогать.
- Если выдастся случай, вы пристроите его в какой-нибудь фильм?
- Спрашиваете! Ну конечно! И без всяких сомнений! В свое время для Лиды (супруга Алексея. - Авт.) был придуман сериал "Воровка", и первые 24 серии снимались совместными усилиями, - я там выступил в роли продюсера. Так вот, чтобы обеспечить сериалу рейтинговость, я подговорил товарищей и вместе с ними сам снялся в пилотном выпуске. А дальше мы "свинтили" благополучно, проект и без того удачно пошел. Если будет какая-то роль для сына и я буду уверен, что он с ней справится, что он готов и она ему подходит, то обязательно пристрою его в фильм. И это даже не блат - блата-то в нашей профессии нет. Херового актера тянуть бесполезно - тянут-то за уши, и только лишь уши вытягиваются, как у слона. Володя работает в театре Маяковского, играет и в детских спектаклях, и даже в массовке успел походить. Я ему так и сказал: "Ты, сынок, пройди через все сам. При этом ничего и никого не слушай, никуда не обращайся, ни влево, ни вправо, работай Христа ради, работай. А дальше все само придет. Ты, главное, будь готов это принять".
- Знаю, что вы по полгода не бываете дома - сплошные разъезды и съемки. Остается ли у вас время для отдыха?
- Я отдыхаю, только когда приезжаю домой. Тем более с 2008 года я езжу не просто много, а очень много - и в основном за пределы России. Это действительно большой стресс: чужая культура, чужая площадка. Но это и фантастически интересно. Но мне бы приехать домой, к своему столу. К маминой и жениной еде: к борщику наваристому да с лучком, к котлеткам золотистым, к пирогам с капустой. К пацанам своим, к своей машине - порулить бездумно, это же просто огромный кайф. Вот так я и отдыхаю. Потому что лежать на пляже я никогда не любил - меня это просто убивает. Я лучше пойду и мячик по траве немного погоняю. В общем, так и живу.
По материалам Сегодня.