- Андрей, грядет "Евровидение". Если решите туда поехать, в качестве кого будете выступать?

- Скорее всего, мы туда не поедем. Нас пригласили на европейскую и украинскую вечеринки, но ехать за свой счет не вижу смысла. Я не меркантилен, но если люди нас приглашают, то должны покрыть расходы коллектива на перелет и гостиницы, которые дорожают во время конкурса в три раза. Но, признаюсь, немногие хотят, чтобы мы там появились. Мы можем поломать кое-кому налаженную схему, а они этого очень боятся.

- Как вы думаете, на что может рассчитывать Ани Лорак?

- Я не Ванга и не могу угадать результат "Евровидения", это ведь непредсказуемая штука. Недавно встречался с Каролиной и сказал ей: "Не надо ехать ни за каким местом. Главное - хорошо показать себя". Там надо выделиться. И больше ничего. А если себя настраивать на первоее место, а потом окажешься на 15-м, будет тяжело.

- А то, что ее взял под свое крыло ваш друг Филипп Киркоров, добавит ей баллов?

- Конечно, он ей поможет. Филипп знает все нюансы: куда пойти, с кем поговорить, на каких вечеринках засветиться. Он настоящий фанат этого конкурса. Ани Лорак благодаря ему не будет чувствовать себя, как в лесу.

- Как вы думаете, кому был выгоден недавний скандал вокруг Киркорова, мол, не патриот он, если решил поддерживать украинку, затеянный российским журналистом Артуром Гаспаряном?

- Умные люди давно все поняли. Кто такой Гаспарян? На него никто не обращает внимания. Конфликт случился из-за греков, которые отказались ставить номер Билану, потому что уже договорились с Лорак. Но после того, что было в прошлом году, это не скандал, а детские игры.

- Андрей Малахов в прошлом году после "Евровидения" не слишком лестно о вас отзывался. Как он может сейчас смотреть вам в глаза?

- Я не обиделся на него, потому что понимал: он - заложник ситуации. Ему было неудобно, но он работает на российском канале и должен говорить то, что ему скажут.

- В начале карьеры вы пробовали себя на ниве журналистики. Какую цель преследовали?

- Это было чисто детское желание пообщаться с известными артистами. Спрашивал у них обо всем, что интересует обычных людей: что едят, куда ходят, с кем спят... Я не собирался, как Андрей Малахов, идти в главные редакторы. Мне это неинтересно.

- Несколько лет назад вы выпустили инструментальный альбом. Сейчас его невозможно купить. Почему?

- Потому что давно раскупили. (Смеется.) В ближайшее время собираюсь переиздать альбом "После тебя". Хочу поменять звук, включить туда пару новых композиций. Одним словом, освежить, используя новые технические возможности.

- Но такая музыка пользуется у нашей публики не таким спросом, как песни Сердючки. Вы себя реализуете как композитор?

- Говорить обо мне как о композиторе - это уже слишком. Композитор - это Сергей Рахманинов. А я просто человек, который сочиняет песни или мелодии. У меня не хватает времени, в жизни много суеты. Эти поездки... Хотя я понимаю, что они необходимы - есть коллектив, нужны деньги. Мне хочется свободы. Но я ведь не могу сказать: "Ребята, идите подальше, а я сейчас сяду в студии на три месяца и в свое удовольствие попишу..." Я очень доволен людьми, которые со мной работают. Понятно, все не подарки. Но мне удается сохранять нормальную атмосферу. Если кому-то что-то не нравится, всегда может мне об этом сказать и за это не пострадает. Я ведь не Сталин.

- Не было ли мысли оформить на Сердючку настоящий паспорт?

- (Смеется.) Я играю персонаж, который не ходит по квартире. Меня часто спрашивают: "А почему ты говоришь о Сердючке "она"?" А как иначе? У меня нет ощущения, что Верка - это я, переодевшийся в Сердючку. Я ее режиссирую, монтирую или записываю, говорю, что "она" плохо пошла или видны мужские руки, нужно некоторые планы убрать, чтобы у людей не было ощущения, что это парень.

- Образ Верки собирательный. Заимствуете ли вы что-нибудь для своей героини в обычной жизни? На свадьбах, к примеру?

- Если честно, не люблю свадьбы - там все играют. Начиная с мамы, которая плачет. Чего ты плачешь? Наконец-то хоть кто-то твою каракатицу взял. Папа обязательно напьется: святое дело - дочку отдал. Какой-то театр, очень забавный... Люди-то, на самом деле, хорошие. Мне нравятся такие типажи тетей, бабушек... У них свои мозги, они как-то по-другому мыслят.

- А российские свадьбы от украинских сильно отличаются?

- Не очень. Так же все пьют и поют один и тот же репертуар: Шуфутинский, "Сливки", а потом, когда уже совсем напьются, включают Сердючку и пускаются в пляс. Это идеальное музыкальное сопровождение для таких праздников. Я никогда не видел, чтобы на свадьбах танцевали под Штрауса.

- Когда-то на выборах вы поддерживали одну из политических партий. А не было серьезных предложений войти в чью-то команду и представлять ее интересы?

- Еще сколько! Впервые это случилось сразу после "Евровидения", я был на пике популярности. Такое странное ощущение, когда о тебе все говорят. Открываешь газету - везде твоя физиономия, включаешь телевизор - и там ты. Даже в новостях "Дансинг" подставляли под какие-то политические драки. Появились вполне серьезные мысли создать блок Верки Сердючки. Я бы шутки ради пошел в парламент. В каком-то интервью сказал, что иду в политику, чтобы брать взятки и раздавать деньги детям. Но в последний момент снял свою кандидатуру. Вокруг меня начались непонятные "терки". Мне стали предлагать сумасшедшие деньги за то, чтобы посидел с какими-то высокопоставленными политиками на встрече. И я сказал себе: Андрюша, стоп! И отказался, хотя деньги предлагали большие.

- Есть политики, которым вы симпатизируете?

- Нравится Леонид Кравчук, когда он говорит, я понимаю, о чем. Но я не понимаю, о чем говорит наш нынешний Президент. Бывает, специально слушаю, чтобы понять, но не могу. Я, наверное, тупой... Много каких-то красивых фраз, но нет сути. Хотя, мне кажется, Ющенко - хороший человек. Хорошо отношусь к Леониду Кучме. Он такой живой, и мне было с ним комфортно общаться. Очень нравится Путин. Чисто визуально, как он себя ведет. Когда он отвечает на вопросы, смотрю это как шоу и думаю: "Я даже вопроса не понял, а он не только помнит цифры, но и знает, как ответить". Высший пилотаж! С Владимиром Владимировичем я знаком лично. Еще мне очень Горбачев нравится. Президент должен быть порядочным человеком. Конечно, это кресло меняет многих. Я понимаю, что на этого человека давит огромное количество людей, и он сам не может принимать решения. Наверное, это непросто. Мне кажется, я был бы честным президентом. Вот смотрю иногда "Свободу слова" Савика Шустера и удивляюсь. Так видно, что там все за деньги.

- Вы снимались в рекламе майонеза и водки. Как сейчас обстоят дела с этим бизнесом?

- Поверьте, я бы не стал рекламировать какую-то ерунду. Люди, которые создавали эти продукты, получали за них золотые медали. Они думали, что их впустят на рынок, потому что всеми любимая Сердючка сделала свой майонез или водку. Но пробиться очень сложно. Некоторые уже "засвеченные" марки сейчас стремятся, к примеру, убрать рекламу алкоголя с экрана, чтобы не впустить в этот бизнес еще не известных конкурентов. Такие вот законы. А водка, кстати, была хорошая.

- Есть люди, которых вы можете назвать настоящими друзьями?

- Андрей Кравчук, например. Мы знаем друг друга очень давно. Он ко мне еще в общагу приходил. В основном, мои близкие - люди из того времени. Из циркового училища есть. Сейчас тоже появляются друзья, но уже не из шоу-бизнеса. С Филиппом мы очень дружим, хотя познакомились уже в зрелом возрасте. Хорошие отношения с Разиным, Шатуновым, Зверевым.

- Сегодня вы многое можете себе позволить. Насколько свободно себя чувствуете?

- Относительно. Я не свободен от многих вещей, например, от "пробок" на дорогах. Лампочки дома перегорают, их надо покупать. В общем, хватает проблем.

- А что, вы сами даже лампочки вкручиваете?

- Обычно это делает мой водитель Рома. Но я и сам многое умею. Иногда могу приготовить себе что-нибудь. Хотя у меня есть помощница, которая приходит через день убирать. Я очень люблю, чтобы в доме был порядок, но за пять минут делаю такой бардак... Даже не понимаю, как это происходит.

- Какое место в вашей жизни занимают деньги?

- Я не могу обозначить - первое, второе, десятое... У них, конечно, есть какое-то место. Мне главное, чтобы они были, потому что для меня это свобода и определенная стабильность.

- Вам знакома депрессия?

- Иногда у меня бывает депрессия, даже апатия в тупиковых ситуациях. Но, слава Богу, такое состояние быстро проходит.

- А не приходилось переступать через себя ради очень больших гонораров?

- Ну, такого, чтобы прямо переступать, не было.

- Тогда как объяснить ваше участие в рекламе одного из самых "желтых" таблоидов с не очень хорошей репутацией?

- Сердючка может рекламировать все, что угодно, но люди от этого должны получать позитив. Главное - чтобы это было весело. Люди могут купить эту газету или нет - это их право!

- А чего не хватает вам для полного счастья?

- Как-то рано началась моя популярность. Она не дала мне возможности выучиться, как я мечтал, в институте. Эта узнаваемость, дерганье, другое отношение к тебе. И ты уже не можешь это изменить. Сейчас, например, я бы не смог ходить на лекции. Отношение ко мне будет или предвзятое, или завышенное. К тому же я очень стеснительный, а на меня все будут показывать пальцем. Технологии, тем временем, идут далеко вперед. Я понимаю, что для того, чтобы снять фильм, нужно слепить этот кадр с тем... Это своеобразная математика, формула, а я этих формул не знаю. А когда ты проучился четыре года, у тебя это есть. Вот я окончил художественную школу и знаю, как нарисовать картинки, чтобы они понравились художникам.

- Каков на сегодня идеал женщины, которую вы способны полюбить?

- У меня никогда не было какого-то определенного образа. Все отношения, которые были в моей жизни, а их не так много, в основном завязывались на дружбе и симпатии. А все остальное было уже как следствие.

- Как быстро вы можете перейти к близким отношениям?

- Бывает, как у всех нормальных людей. Сделаешь глупость, а потом об этом жалеешь. Это даже не страсть, так... А бывает, что такие ситуации потом приводят к дружбе. До меня, слава Богу, давно дошло, что не нужно слушать мнение общественного унитаза. Меня абсолютно не интересует чье-то мнение: как я одеваюсь, хорошо ли я делаю или плохо.