- Вы бессменный руководитель семинара молодых фантастов. Теперешние фантасты пишут иначе, чем ваше поколение? В чем отличие?


- Они несравненно более раскованны и свободны в выборе тем и формы. Никому не стремятся угодить - даже в конечном счете издателю. Издателей, слава богу, много, очень разных, конкуренция заметная, опубликовать можно практически любой текст.


Это и хорошо, и плохо. Появилась манера писать толстые романы - не потому что "мыслям тесно", а потому, что читатель любит толстые романы, и издатель тоже. Читатель также любит фэнтези, и фэнтези идет у нас косяком, все пишут фэнтези, спасу нет. Но зато - отрадное явление! - фантастику стали писать коренные обитатели "мэйнстрима", недавние убежденные реалисты. Видимо, распробовали наконец неповторимые достоинства литературного приема, когда в реальный мир вводится элемент Чуда, а это и есть фантастика.


- Поправьте меня, если я не права, но фантастика в 60-70-х была во многом построена на идеологических аллюзиях и оппозиции. Когда воевать стало не с кем, чем заполнилась эта лакуна?


- В этом отношении судьба фантастики и судьба литературы реалистической совпадали раньше и совпадают сегодня. Оппозиционность есть главная пряность нашей литературы. Без оппозиционности литература наша делается пресной, или приторной, или вообще несъедобной. Любая, замечу, литература, не только фантастика. Впрочем, реальность многогранна и разнообразна, оппозиция власти далеко не единственный стержень, на который нанизываются современные тексты. Я уж не говорю о том, что власть упорно возвращает нас в недалекое прошлое со всеми неизбежными литературными последствиями.


- Почему современная русская фантастика не котируется на англоязычном рынке?


- Насколько я знаю, на англоязычном рынке не котируется никакая фантастика. Англо-американская фантастика совершенно самоценна и, похоже, совсем не нуждается в свежем притоке извне. Но вот в Европе - в Италии, Франции, Польше, Испании и особенно в Германии - интерес к нашей фантастике достаточно велик. Например, Сергей Лукьяненко идет там на ура, особенно после появления "Дозоров" в кино.


- Как, по вашим представлениям, должны читаться ваши с Аркадием Натановичем тексты сейчас? Людьми, которые не застали советскую систему?



- Представления не имею. По-моему, современному читателю больше всего нравятся у нас космические приключения и "стрелялки" разного рода. Во всяком случае, издатели предпочитают именно эти наши тексты.


- Сейчас все говорят о возможности возвращения тоталитаризма и, как следствие, реактуализации ваших текстов. Вы тоже так думаете?


- Вы знаете, если тоталитаризм вернется, нам станет совсем не до реактуализации каких-либо текстов. Но он вряд ли вернется - в том виде, в каком мы его наблюдали поколение назад. Будет умеренный авторитаризм. Умеренная цензура. Умеренная нелюбовь к гоголям и щедриным. И никакой реактуализации наших текстов не произойдет за полной ненадобностью. Через пяток-десяток лет нас будут читать только самые крутые фаны.


- Как вы думаете, чем вызван такой пик кинематографической популярности ваших текстов: Константин Лопушанский выпустил "Гадких лебедей", Герман-старший доснял "Трудно быть богом", Федор Бондарчук снимает "Обитаемый остров", а Голливуд купил права на экранизацию "Пикника на обочине".


- На самом деле никакого такого уж особенного пика не наблюдается. Лопушанский собирался снять не этот, правда, но очень похожий фильм еще в конце 80-х. Первый сценарий "Трудно быть богом" мы с Германом написали в 68-м, но тогда его запретило начальство. А Голливуд купил "Пикник" еще в 90-м, да так и не соберется его снять до сих пор. Кино, по-моему, не подчиняется никаким законам.


- Вы как-то участвовали в работе над всеми этими экранизациями?


- Нет. Уже много лет любые экранизации интересуют меня только как проекты коммерческие, а отнюдь не творческие.


- А результаты видели? Что понравилось, не понравилось, раздражило?


- Пока еще не видел ничего. Вот уже...


- Вас можно назвать человеком с активной гражданской позицией?



- Не знаю. Вряд ли. Но политика меня интересует. Как теоретика-любителя.


- А на последние выборы ходили?



- Нет.


- Авторы научной фантастики часто оказывались предсказателями будущего. Теперь это возможно или гаджеты появляются раньше, чем книжка выходит из типографии?



- Этот вопрос у меня уже в печенках сидит. Фантастика не занимается предсказаниями! Предсказать можно разве что только дух будущего, но никак не его детали. Конкретности непредсказуемы, если не считать банальностей и чисто случайных совпадений. Только то, что лежит на поверхности. Например, тотальное наступление авторитаризма в случае возникновения мирового энергетического кризиса.


-  Вы что-то еще пишете?



- Главным образом, самые разные интервью для самых разных изданий.


- Вы как-то сказали, что выход человека в космос - лишь побочный продукт безудержной гонки вооружений и соревнования идеологических амбиций. И куда правильнее направить миллиарды на борьбу с бедностью, болезнями и нищетой. Довольно странно это слышать от фантаста...


- Моя позиция никакого отношения к фантастике не имеет. Мне кажется, что так должен думать любой уважающий себя человек независимо от его профессии.