Знаменитый режиссер Кшиштоф Занусси рассказал, как впечатлял родственника, торгующего бытовой техникой, почему зовет на свой фестиваль водителя трамвая и об отношениях с политиками.
- Кшиштоф, вы часто общаетесь с политиками разных стран. Ваши разговоры больше касаются творчества или государственных проблем?
- В наше время одна страна уже ничего не решает и весь мой интерес к политикам касается общечеловеческих проблем. Но я не хочу активно заниматься политикой, поскольку это не мое призвание, хотя меня хотели сделать и министром культуры, и послом, но я отказался. По своему опыту могу сказать, что общение с политиками очень редко что-то дает, потому что это представители другого мира. Меня это удивляет, пугает, но и манит. Они мыслят другими категориями.
Точно так же меня не понимает мой далекий родственник из Швейцарии, выпускающий бытовую технику под маркой Zanussi. Я, по сравнению с ним, - бедный родственник (смеется). Мы уже много лет с ним общаемся, но не перестаем друг друга удивлять. Я всегда хотел ему показать, что тоже чего-то добился в этой жизни. И вот я дождался хорошего повода, когда в 1980 году было решено, что мой фильм "Контракт" будет закрывать Венецианский кинофестиваль. Я пригласил его на показ, мы сели рядом, а в соседних креслах расположились премьер-министр Италии и режиссер Федерико Феллини. Картину очень хорошо приняли, люди аплодировали стоя. Я думал, что наконец-то мой родственник поймет, что я тоже чего-то добился. Но, когда мы вышли из зала, он завел разговор о еде. Я понял, что никакого впечатления на него не произвел.
Но на следующий день он оживленно сказал: "Кшиштоф! Я не понимал, чего ты добился в жизни!" На что я ему отвечаю: "Как будто ты вчера не видел, сколько людей мне аплодировали?" "Мне рабочие всегда аплодируют, когда я прихожу на завод, - ответил он. - Но ты посмотри сегодняшние газеты, на первых страницах написана наша фамилия большими буквами! А знаешь, сколько стоит квадратный сантиметр на первой полосе газеты?!" Тогда я понял, что в его глазах наконец-то чего-то достиг!
- Политики такие же расчетливые?
- Для них тоже все имеет другое значение, и с ними очень трудно добиться взаимопонимания. По этому поводу у меня тоже есть пример из личной жизни, который звучит, как анекдот. Меня как-то попросили поприсутствовать на званом ужине, который устраивала австрийская адвокатская канцелярия, создавшая семь конституций по заказу разных стран. Кроме меня, там были президент Черногории, премьер-министр Сербии и канцлер Австрии. Вначале я перед ними извинился, дескать, я совсем не из их круга, и вдруг президент говорит: "Господин Занусси, я вас знаю, я вырос на ваших фильмах и очень люблю "Защитные цвета". Я покраснел от удовольствия. Потом премьер-министр начал мне льстить, говоря, что любит и хорошо знает мои картины, правда, среди фильмов, которые он перечислил, не было ни одного моего. И, наконец, канцлер Австрии говорит: "А я вообще никогда не слышал о ваших картинах. Мне кино не интересно, и у меня нет времени его смотреть". Я понимающе улыбнулся, а после того как закончился ужин и мы распрощались, подумал, а как зовут этого канцлера? Я тоже его не знаю. Так и есть: среди людей искусства мало знают политиков, и наоборот, за редким исключением.
- И как же достичь тогда взаимопонимания?
- У меня нет точного рецепта, но на фестивале, который я сейчас провожу в Польше, есть и искусство, и серьезные интеллектуальные развлечения, как и у вас на "Гогольфесте". Но у нас еще есть круглые столы, в которых участвуют авторитетные люди. И за столом всегда есть человек, имеющий право перебивать всех профессоров и политиков, если они употребили слова, среднему человеку непонятные. В этой роли выступает водитель трамвая. Она даже премьер-министра спрашивает: "Что такое покупательная способность? Где она у меня - в руках, в сумке или где?" И он должен объяснять, что означает каждое непонятное ей слово. Таким образом мы хотим сломать академический подход, при котором человек думает, что если он знает это слово, то оно понятно всем. И такое неформальное общение людей из народа и элиты интересно обеим сторонам. Как-то юная парикмахер из провинции преподнесла такой урок экономики заму премьер-министра, что он потом сказал: "Мне это нужно обдумать", поскольку увидел совсем другие перспективы.
- Вы частый гость и неоднократный призер Московского кинофестиваля. Как реагируют на это в Польше, учитывая непростые отношения между вашими государствами?
- В Польше есть круг тупых националистов, которые есть во всех странах. Эти люди верят, что их нация исключительная и они во всем правы. Они всегда будут меня ругать за то, что я отношусь к России с уважением и интересом. Это началось еще со школы. Я никогда не изучал русский язык сверх школьной программы. Если я говорю по-русски немного лучше, чем средний поляк, то в этом заслуга моего отца, который мне говорил: "Учи язык и не обращай внимания на то, что тебе говорят другие". А мне говорили: "Ты плохой поляк-патриот, потому что у тебя по русскому языку 5, а у настоящего - 3". Хотя я очень критически отношусь к России, но это своего рода забота. Я не хочу, чтобы Россия проигрывала, потому что сейчас идет очень серьезное противостояние цивилизаций и культур. Если Владивосток сейчас - часть России, я могу приехать туда как сосед. Но если это будет часть Китая, это уже будет совсем другое. Мне хотелось бы, чтобы осталось так, как есть. А для этого нужно серьезное развитие Сибири и подъем. К сожалению, сейчас газ и нефть "усыпляют". Но я верю, что Россия может нормально развиваться.
- А какие сейчас отношения поляков с украинцами?
- Что касается отношений между Польшей и Украиной, я больше сейчас вижу перемены в нас, поляках. 20 лет назад мы совсем по-другому воспринимали Украину, и я рад, что за эти годы добились такой высокой степени духовной свободы. Причем такой высокой, что у нас есть отвага признать собственную вину. Мы считаем себя виноватыми перед Украиной исторически. Мы были на вашей земле как захватчики. Конечно, на украинцах тоже лежит вина перед нами, но это ваша тема. Свободная нация имеет смелость посмотреть на свои ошибки, как зрелый человек. После того как мы признали свои ошибки, наши отношения стали гораздо более искренними. Теперь нам легче смотреть вам в глаза. Для меня это самая важная перемена в нас. Вы тоже стали более свободными после Оранжевой революции, но теперь все дальнейшее зависит только от вас - как взять от Запада все самое лучшее и не перенять их пороки.
- Вам не обидно, что ваше кино выходит в основном в ограниченный прокат?
- Мое первое образование - физик, и в моей учебе был предмет "статистика". А ее законы таковы: большинство всегда неправо и оно во всем ошибается. Большинство людей некрасивы и безвкусно одеваются, поэтому хорошее всегда в меньшинстве. Если мудрые что-то говорят, это не будет воспринято большинством. В свое время Моцарт сочинял не для многих, и на его концертах собирались максимум 60 человек, а в итоге повлиял на будущие поколения. Главное - оставить след в истории.
- В кризисные времена многие титулованные кинорежиссеры снимали рекламу. Пришлось ли вам этим зарабатывать, и как вы к этому относитесь?
- Даже тогда, когда у меня были проблемы, я не снимал рекламу и очень гордился, что не продаю свои чувства шампуням или коле. Но лет семь назад ко мне обратился один бизнесмен из Нидерландов с предложением сделать рекламный ролик за огромные деньги, он готов был заплатить мне 50 тысяч долларов. Он почему-то хотел, чтобы именно я снял эту рекламу. Но я отказался. Однако один мой сотрудник сказал: "Вы думаете, что это большая честь отказаться от такого заработка? А вы знаете, сколько людей ждет операций, за которые им нечем заплатить, или сколько стипендий можно было дать талантливым, но не богатым людям?" А у меня же есть фонд, который занимается благотворительностью...
После его слов я задумался, так ли хорошо ставить себя выше каких-то обстоятельств, и пошел к другу-священнику. И он мне дал удивительный совет: "Сними этот ролик, но возьми себе только половину - часть отдай на благотворительность, а на другую сделай то, о чем вы с женой мечтаете всю жизнь. Например, съездите куда-то". А я сказал ему, что если и сниму эту рекламу, то все деньги отдам на благотворительность. На что он ответил: "Это уже опасно. Если отдашь все, то тебя убьет гордыня". Окончание истории было таким. Бизнесмен пообещал сам ко мне приехать, потому что купил новый "Порш" и хотел его опробовать на автобанах. И, представьте себе, погиб по пути ко мне в аварии. Так я и не снял ни одного рекламного ролика.
- Вы знакомы со своей супругой-художницей Эльжбетой Грохольски с детства и обвенчаны уже более 30 лет. Таких браков сейчас очень мало.
- У меня есть шутка по этому поводу: я являюсь большой редкостью, потому что у меня всего одна жена, что при моей профессии удивительно. Есть такая игра "Монополия", и моя личная жизнь похожа на эту игру. Я со своей женой уже добился согласия по многим пунктам, а с новой нужно начинать все с нуля, а это плохо.
По материалам Вести
- Кшиштоф, вы часто общаетесь с политиками разных стран. Ваши разговоры больше касаются творчества или государственных проблем?
- В наше время одна страна уже ничего не решает и весь мой интерес к политикам касается общечеловеческих проблем. Но я не хочу активно заниматься политикой, поскольку это не мое призвание, хотя меня хотели сделать и министром культуры, и послом, но я отказался. По своему опыту могу сказать, что общение с политиками очень редко что-то дает, потому что это представители другого мира. Меня это удивляет, пугает, но и манит. Они мыслят другими категориями.
Точно так же меня не понимает мой далекий родственник из Швейцарии, выпускающий бытовую технику под маркой Zanussi. Я, по сравнению с ним, - бедный родственник (смеется). Мы уже много лет с ним общаемся, но не перестаем друг друга удивлять. Я всегда хотел ему показать, что тоже чего-то добился в этой жизни. И вот я дождался хорошего повода, когда в 1980 году было решено, что мой фильм "Контракт" будет закрывать Венецианский кинофестиваль. Я пригласил его на показ, мы сели рядом, а в соседних креслах расположились премьер-министр Италии и режиссер Федерико Феллини. Картину очень хорошо приняли, люди аплодировали стоя. Я думал, что наконец-то мой родственник поймет, что я тоже чего-то добился. Но, когда мы вышли из зала, он завел разговор о еде. Я понял, что никакого впечатления на него не произвел.
Но на следующий день он оживленно сказал: "Кшиштоф! Я не понимал, чего ты добился в жизни!" На что я ему отвечаю: "Как будто ты вчера не видел, сколько людей мне аплодировали?" "Мне рабочие всегда аплодируют, когда я прихожу на завод, - ответил он. - Но ты посмотри сегодняшние газеты, на первых страницах написана наша фамилия большими буквами! А знаешь, сколько стоит квадратный сантиметр на первой полосе газеты?!" Тогда я понял, что в его глазах наконец-то чего-то достиг!
- Политики такие же расчетливые?
- Для них тоже все имеет другое значение, и с ними очень трудно добиться взаимопонимания. По этому поводу у меня тоже есть пример из личной жизни, который звучит, как анекдот. Меня как-то попросили поприсутствовать на званом ужине, который устраивала австрийская адвокатская канцелярия, создавшая семь конституций по заказу разных стран. Кроме меня, там были президент Черногории, премьер-министр Сербии и канцлер Австрии. Вначале я перед ними извинился, дескать, я совсем не из их круга, и вдруг президент говорит: "Господин Занусси, я вас знаю, я вырос на ваших фильмах и очень люблю "Защитные цвета". Я покраснел от удовольствия. Потом премьер-министр начал мне льстить, говоря, что любит и хорошо знает мои картины, правда, среди фильмов, которые он перечислил, не было ни одного моего. И, наконец, канцлер Австрии говорит: "А я вообще никогда не слышал о ваших картинах. Мне кино не интересно, и у меня нет времени его смотреть". Я понимающе улыбнулся, а после того как закончился ужин и мы распрощались, подумал, а как зовут этого канцлера? Я тоже его не знаю. Так и есть: среди людей искусства мало знают политиков, и наоборот, за редким исключением.
- И как же достичь тогда взаимопонимания?
- У меня нет точного рецепта, но на фестивале, который я сейчас провожу в Польше, есть и искусство, и серьезные интеллектуальные развлечения, как и у вас на "Гогольфесте". Но у нас еще есть круглые столы, в которых участвуют авторитетные люди. И за столом всегда есть человек, имеющий право перебивать всех профессоров и политиков, если они употребили слова, среднему человеку непонятные. В этой роли выступает водитель трамвая. Она даже премьер-министра спрашивает: "Что такое покупательная способность? Где она у меня - в руках, в сумке или где?" И он должен объяснять, что означает каждое непонятное ей слово. Таким образом мы хотим сломать академический подход, при котором человек думает, что если он знает это слово, то оно понятно всем. И такое неформальное общение людей из народа и элиты интересно обеим сторонам. Как-то юная парикмахер из провинции преподнесла такой урок экономики заму премьер-министра, что он потом сказал: "Мне это нужно обдумать", поскольку увидел совсем другие перспективы.
- Вы частый гость и неоднократный призер Московского кинофестиваля. Как реагируют на это в Польше, учитывая непростые отношения между вашими государствами?
- В Польше есть круг тупых националистов, которые есть во всех странах. Эти люди верят, что их нация исключительная и они во всем правы. Они всегда будут меня ругать за то, что я отношусь к России с уважением и интересом. Это началось еще со школы. Я никогда не изучал русский язык сверх школьной программы. Если я говорю по-русски немного лучше, чем средний поляк, то в этом заслуга моего отца, который мне говорил: "Учи язык и не обращай внимания на то, что тебе говорят другие". А мне говорили: "Ты плохой поляк-патриот, потому что у тебя по русскому языку 5, а у настоящего - 3". Хотя я очень критически отношусь к России, но это своего рода забота. Я не хочу, чтобы Россия проигрывала, потому что сейчас идет очень серьезное противостояние цивилизаций и культур. Если Владивосток сейчас - часть России, я могу приехать туда как сосед. Но если это будет часть Китая, это уже будет совсем другое. Мне хотелось бы, чтобы осталось так, как есть. А для этого нужно серьезное развитие Сибири и подъем. К сожалению, сейчас газ и нефть "усыпляют". Но я верю, что Россия может нормально развиваться.
- А какие сейчас отношения поляков с украинцами?
- Что касается отношений между Польшей и Украиной, я больше сейчас вижу перемены в нас, поляках. 20 лет назад мы совсем по-другому воспринимали Украину, и я рад, что за эти годы добились такой высокой степени духовной свободы. Причем такой высокой, что у нас есть отвага признать собственную вину. Мы считаем себя виноватыми перед Украиной исторически. Мы были на вашей земле как захватчики. Конечно, на украинцах тоже лежит вина перед нами, но это ваша тема. Свободная нация имеет смелость посмотреть на свои ошибки, как зрелый человек. После того как мы признали свои ошибки, наши отношения стали гораздо более искренними. Теперь нам легче смотреть вам в глаза. Для меня это самая важная перемена в нас. Вы тоже стали более свободными после Оранжевой революции, но теперь все дальнейшее зависит только от вас - как взять от Запада все самое лучшее и не перенять их пороки.
- Вам не обидно, что ваше кино выходит в основном в ограниченный прокат?
- Мое первое образование - физик, и в моей учебе был предмет "статистика". А ее законы таковы: большинство всегда неправо и оно во всем ошибается. Большинство людей некрасивы и безвкусно одеваются, поэтому хорошее всегда в меньшинстве. Если мудрые что-то говорят, это не будет воспринято большинством. В свое время Моцарт сочинял не для многих, и на его концертах собирались максимум 60 человек, а в итоге повлиял на будущие поколения. Главное - оставить след в истории.
- В кризисные времена многие титулованные кинорежиссеры снимали рекламу. Пришлось ли вам этим зарабатывать, и как вы к этому относитесь?
- Даже тогда, когда у меня были проблемы, я не снимал рекламу и очень гордился, что не продаю свои чувства шампуням или коле. Но лет семь назад ко мне обратился один бизнесмен из Нидерландов с предложением сделать рекламный ролик за огромные деньги, он готов был заплатить мне 50 тысяч долларов. Он почему-то хотел, чтобы именно я снял эту рекламу. Но я отказался. Однако один мой сотрудник сказал: "Вы думаете, что это большая честь отказаться от такого заработка? А вы знаете, сколько людей ждет операций, за которые им нечем заплатить, или сколько стипендий можно было дать талантливым, но не богатым людям?" А у меня же есть фонд, который занимается благотворительностью...
После его слов я задумался, так ли хорошо ставить себя выше каких-то обстоятельств, и пошел к другу-священнику. И он мне дал удивительный совет: "Сними этот ролик, но возьми себе только половину - часть отдай на благотворительность, а на другую сделай то, о чем вы с женой мечтаете всю жизнь. Например, съездите куда-то". А я сказал ему, что если и сниму эту рекламу, то все деньги отдам на благотворительность. На что он ответил: "Это уже опасно. Если отдашь все, то тебя убьет гордыня". Окончание истории было таким. Бизнесмен пообещал сам ко мне приехать, потому что купил новый "Порш" и хотел его опробовать на автобанах. И, представьте себе, погиб по пути ко мне в аварии. Так я и не снял ни одного рекламного ролика.
- Вы знакомы со своей супругой-художницей Эльжбетой Грохольски с детства и обвенчаны уже более 30 лет. Таких браков сейчас очень мало.
- У меня есть шутка по этому поводу: я являюсь большой редкостью, потому что у меня всего одна жена, что при моей профессии удивительно. Есть такая игра "Монополия", и моя личная жизнь похожа на эту игру. Я со своей женой уже добился согласия по многим пунктам, а с новой нужно начинать все с нуля, а это плохо.
По материалам Вести
