После выхода фильма "Высоцкий. Спасибо,что живой…" у всех на устах один вопрос: "Кто исполнил роль Владимира Высоцкого?" Практически все уверены, что культового поэта и актера сыграл Сергей Безруков. Об этом, а также о многом другом - в интервью.
Несколько лет назад я увидел Сергея Безрукова в роли Чичикова в "Табакерке ". Эта его работа мне особенно понравилась, я вскоре пригласил Безрукова в свою передачу "Кто там…" на канале "Культура". Во время съемки, отвечая на один из вопросов, он вдруг сказал: "Понимаете, друзья…" И я понял, что таков, очевидно, его способ общения: он словно ведет диалог с целой аудиторией. Еще я почувствовал тогда, что Сергей хоть и примеряет образ рубахи-парня, внутренне застегнут на все пуговицы. И все же мне хотелось "пробиться" к нему, потому что я очень уважаю Безрукова-актера. На нашу нынешнюю встречу я шел с твердым намерением эту "стену отчуждения" разрушить. Сергей появился в кафе со своей женой Ирой, красивой и обаятельной женщиной. Я вежливо попросил ее пересесть за другой столик, потому что знал - в присутствии Иры намеченный мной разговор точно не состоится. И наконец, после пары дежурных фраз, я включил диктофон.
- Сережа, ты много снимаешься. Скажи, режиссеры приглашают тебя на кастинги?
- Или уже утверждают на роль сразу, без проб? Приглашают. И это не унизительно. Кастинг - это возможность попробовать свои силы. Убедить режиссера и самого себя, что я могу это сыграть.
- А бывает так, что ты мечтаешь получить какую-то роль, приходишь на кастинг, а в результате берут другого актера?
- Я не так часто снимаюсь, Вадь. (Улыбается) Чаще все-таки бывало, что меня утверждали на роль сразу, а пробы были потому, что так положено.
- Я вот и пытаюсь понять, для чего кастинг, если и так очевидно, что роль получишь ты. Похоже на какую-то игру...
- Нет, в ту же "Бригаду", например, кастинг был суровый. Несмотря на то, что я знал режиссера и к тому времени был известным театральным актером. Но я пробовался со всеми. И кстати, когда мне объявили, что будет кастинг, мне стало обидно.
- Почему?
- Было ощущение, что мне не поверили. У нас с режиссером и продюсером была негласная договоренность, и роль писали под меня. Но оказалось, что есть еще один, самый главный продюсер, который не поверил в то, что я смогу сыграть серьезную роль. И, в общем-то, его можно было понять: до 2000 года я появлялся в основном в комедийных постановках - в тех же "Куклах", где пародировал политиков. Но все равно было обидно. До такой степени, что я решил вообще на пробы не ходить. В артиста надо верить, это дает необходимый импульс для творчества.
- Сереж, давай договоримся, что ты не будешь произносить слово "артист". Наш разговор не про артистов вообще, а про тебя...
- Хорошо. (Смеется) Я, артист. - И как ты справился с этой обидой? Моя супруга сказала: "Переступи через себя, сходи на кастинг, иначе потом ты будешь жалеть, что не сделал этого".
- Неужели настолько было задето твое самолюбие?
- Не то слово. Когда тебе не дают шанса делать то, что ты хотел бы делать, появляется ощущение пустоты. Но потом я понял, что это обыкновенная творческая жизнь. Есть те, кто тебя ненавидит, и с этим нужно смириться. Все-таки профессия у нас.. . нервная. Для меня по крайней мере. Существует слово "враги", но оно уместно только на фронте. В жизни не враги, а злопыхатели. Они есть, но я стараюсь о них не думать и не говорить.
- Слушай, а твоих родителей когда-нибудь вызывали в школу?
- Конечно. Я был хорошистом, но при этом и двойки были. Бывало, прогуливал уроки, поддаваясь стадному чувству: все пошли, и я пошел. Но учителей я не боялся, а вот отца - очень.
- Чем же он тебя так напугал?
- Он верил в меня, и я не хотел его разочаровывать. Боялся, что он от меня отвернется. Это был какой-то животный страх.
- Я видел твоего отца Виталия Безрукова на сцене, он очень талантлив. Но сейчас отец целиком и полностью сосредоточен на тебе. Тебе не кажется, что из-за этого он не реализует себя?
- Нет, я как раз даю ему возможность реализоваться. Он пишет пьесы, ставит спектакли. И именно сейчас он начал безумно гордиться своей фамилией. Он понимает, что в России, пожалуй, нет человека, который бы ее не знал. И его это радует. Я не чувствую, что он в чем-то ущемлен. Может, он обманывает себя, но слезы, которые я вижу в его глазах после спектакля, - настоящие. Когда я играю "Хулигана" - есть у меня такой спектакль, где я два часа читаю Есенина, - я вижу в зале его зареванное лицо, вижу, что батя здесь... Он у меня никогда не врет, батя человек правдивый. Он говорит: "Я как наркоман, мне жизненно необходимо переживать эти эмоции".
- Сережа, ты сам сказал, что фамилию Безруков знают все, она звучит магически и наверняка открывает все двери. А бывало, что ключ ломался?
- Бывает, что дверь открывается и с тобой даже разговаривают, но на этом все заканчивается. Сколько я обивал порогов со своей "Сказкой"... Все только и кричат, что нам не хватает детских фильмов, но дальше разговоров дело не идет. Я ведь не вхожу ни в какой совет, иначе было бы проще, наверное. - А ты хотел бы состоять в каком-то общественном совете? Если это реально могло бы кому-нибудь помочь, да. А для галочки не хочу. Нет, я вхожу в Патриарший совет по культуре, но ни разу там не был. Заседания проводятся, но я в силу занятости своей на них не попадаю. И очень жаль.
- Подожди, а говоришь, нигде не состоишь. Как ты туда попал?
- Думаю, по рекомендации, но узнал об этом уже постфактум, из газеты. На первое заседание пришлось отправить своего директора, ибо сам был на гастролях, которые уже ни перенести, ни отменить не мог. Я просто хочу понять, чем я реально могу быть полезен в совете и насколько мой голос может что- то решать. Когда разберусь, буду вести себя активнее.
- Ты начал снимать "Сказку" более двух лет назад. Ты говорил мне, что душой болеешь за этот проект, но продвинуть его не получается: ни твой авторитет, ни энергия - ничего не помогает. Может, бросить эту затею?
- Нет, не брошу. Это моя жизнь. Надо и профессию тогда бросать. Я не просто продюсер этого проекта. Я все затеял, придумал историю, мы с режиссером написали сценарий.. . Я сам нашел инвесторов, сформировал команду. И теперь я ответственен за этих людей. У меня самого роль в этом фильме: я играю Ивана-дурака, который, как и положено, должен победить Кощея.
- А ты ассоциируешь себя с Иваном-дураком? Это положительный персонаж?
- Сам увидишь. Сказка у меня непростая, и Иван-дурак в ней сложный персонаж. - Сережа, хочу задать тебе личный вопрос. Твоя жена Ира еще недавно была успешной актрисой. А сегодня о ней почти ничего не слышно. Почему так произошло? Не знаю. . . (Задумывается) Ира была и остается прекрасной актрисой. Если честно, проблема не в ней. Даже я, при всей своей популярности, не снимался у действительно именитых режиссеров. За исключением разве что Владимира Бортко и Тимура Бекмамбетова.
- А как же Рязанов? Ты же играл в его "Карнавальной ночи 2". Или ты считаешь, что это была проходная роль?
- "Ключ от спальни" Рязанова люблю и героя своего люблю. В "Карнавальной ночи 2" все-таки есть вторичность. А вообще я очень люблю деда.
- Это ты Рязанова дедом зовешь?!
- Нет, зову я его Эльдар Александрович. Но для нас с Иришей он добрый дед, у нас с ним до сих пор очень хорошие отношения. Родных дедов у меня уже нет, и вот Эльдар Александрович для меня такой добрый дедушка, он меня любит, и я этим очень горжусь. Он настоящий мэтр. Если бы я родился лет на 20-30 раньше, мог бы сыграть в "Иронии судьбы", попробоваться на роль Лукашина. Но мне досталась "Ирония судьбы. Продолжение"… Я был счастлив услышать от Эльдара Александровича оценку своей работы в этом фильме. Он признался, что единственный, кто ему понравился в "Иронии судьбы 2", - это мой Ираклий.
- Вернемся к Ире. Ты считаешь, что для нее просто нет достойной работы?
- Я говорю ей: "Ириша, погляди на меня. Я вроде бы известен, номер один в списках на главные роли, но у меня есть свои трудности, и творческая жизнь моя отнюдь не лучезарна. Мне постоянно приходится что-то доказывать, выбирать и рисковать". Ну, хорошо, засыпали бы ее предложениями - и что дальше? Сколько хороших картин снимается в год? Я вхожу в академию, где происходит отбор картин для "Золотого орла", и отсматриваю по 30 дисков каждый год... От силы пять фильмов достойные, остальное... Промолчу. Но я понимаю, что Ире нужна работа. Она говорит, что 10 лет живет моей жизнью. Я стараюсь что-то придумать, чтобы у нее тоже была своя независимая творческая жизнь.
- Тебе приятно, чисто по-мужски, что дома тебя всегда ждет жена? Готовит борщ, пироги печет...
- Конечно, приятно. Но в то же время я не закомплексованный мужчина, я не настаиваю, чтобы жена сидела дома. А в еде я неприхотлив, мне не нужны борщи - для организма вредно.
- А что не вредно?
- Салаты, мясо на гриле, с утра кашу с орехами. Ира у меня печет всякие вкусности, но я себе редко такие вольности позволяю. Надо следить за фигурой. Если бы я был полненьким характерным артистом, ел бы плюшки каждый день. А так не могу. - Сережа, вот именно из-за этой правильности в тебе видят отличника, без острых углов, насквозь положительного. И на твой портрет хочется поставить жирную кляксу. Ты замечаешь эту иронию по отношению к себе? Я не отличник, скорее хорошист… (Улыбается) А иронию, конечно, чувствую. Правда, доброго в этой иронии мало. Как "матерого отличника" меня оценивают те, кто меня не принимает.
- А как тебя можно не принимать, ты же талантливый актер?
- Успех не прощают. Он раздражает.
- Что же, Иннокентию Смоктуновскому успех не прощали? Или Олегу Ефремову?
- Их уже давно нет. А при жизни и им не прощали. В России, к сожалению, это норма. Здесь за успех презирают и ненавидят.
- Ты чувствуешь, когда над тобой издеваются за твоей спиной?
- Я постоянно становлюсь объектом шуток. И после песни "Березы", после патриотических ролей, после Есенина... Но сейчас такое время, оно само по себе стебное. У нас не страна, а одна "Большая разница".
- Сереж, я обратил внимание на такой нюанс. Мы говорим с тобой, я тебя прерываю, когда твоя мысль мне уже ясна, а ты пытаешься вслед еще что-то досказать. В этом тоже проявление твоей основательности.
- Знаешь, если раньше, в советские времена, люди многое не договаривали, и из молчания рождалась истина, то сейчас нужно говорить до конца.
- Мне кажется, на публике ты никогда не раскрываешься полностью. А какой ты дома, когда снимаешь "кольчугу"?
- Какой? Переживающий, чувствительный, эмоциональный. Бывают люди пресные по жизни, но выходят на сцену - и преображаются. Вот я не люблю быть пресным. И когда в душу лезут - тоже не люблю...
- Не хочешь, чтобы люди увидели тебя слабым?
- Я никогда не бываю слабым, не знаю, что это такое. Ранимым - да. Но я не хочу, чтобы это видели другие. Я трачу столько сил, здоровья на роль, а людям ничего не стоит высказать оскорбительное мнение. Если показать им больное место, они будут бить туда постоянно.
- И часто бьют по больному?
- Не буду говорить.
- Но это уже ответ. А дома ты можешь поплакаться? Отцу, Ире, которой доверяешь?
- Отпустить себя могу, но поплакаться - нет. Две головы хорошо, а одна лучше, тем более своя. Для начала попробуй сам разобраться в своих душевных проблемах. Конечно, есть опасность, что не справишься, но я, к счастью, психически здоров.
- Те, кто не справляется, начинают пить, курить…
- Ну, выпивать я выпивал. И не считаю это зазорным, если знать меру.
- Ты во всем меру соблюдаешь?
- Не люблю громких фраз. Ты стремишься подвести меня к определенным точкам, а я хочу под каждым своим комментарием поставить многоточие. Эмоций много, самых разных. Я очень эмоциональный человек, хотя с виду и не скажешь. И стремлюсь быть хорошим, жить по совести.
- А что, случалось жить не по совести?
- Эту тему оставим для исповеди.
- Тебе приходилось бывать в шкуре плохиша?
- Подлости не приемлю.
- А хулиганство?
- Тоже в меру. И только в творчестве.
- У тебя были комплексы в детстве?
- Я был маленького роста, и у меня иногда возникало ощущение, что я слишком маленький. А потом в меня влюбилась самая высокая и красивая девушка в классе. За ней ухаживали три мальчика: двое статных, высоких и маленький я. (Улыбается) И она выбрала меня. А потом я стал играть великих людей. И оказалось, что почти все они были невысокого роста.
- Ты действительно рекордсмен по количеству сыгранных ролей гениев: Моцарт, Есенин, Пушкин, не говоря уже об Иешуа в "Мастере и Маргарите"...
- Но при этом я не стремлюсь превратить свою фильмографию в ЖЗЛ.
- Я заметил, что ты любишь экспрессивный грим.
- Отчасти поэтому я не пошел на "Сирано де Бержерака" с твоим участием, когда ты приглашал, - каюсь, боялся разочароваться.
- На фото у тебя там массивный нос, который выглядит слишком физиологично. А бакенбарды твоего Пушкина или кудри Есенина вообще видны за километр.
- Тут я с тобой не согласен. Ты все же приди и посмотри "Сирано". Не придумывай себе ощущения, пусть они будут реальными.
- Но согласись, огромные бакенбарды Пушкина выглядели комично.
- Не соглашусь. Бакенбарды у Пушкина на протяжении его жизни выглядели по-разному, я изучил много литографий. В Михайловском он даже бороду носил, просто ему надоело бриться, и он ходил заросший, как цыган.
- А у тебя не бывает ощущения, что великие люди, которых ты играешь, не отпускают тебя и в жизни? Что ты начинаешь думать, как Пушкин, жить, как Есенин?
- Это хорошая тема для научной диссертации по психотерапии. (Смеется)
- Ты можешь рассказать о фильме "Высоцкий"? В Интернете выложен проморолик - сходство артиста с Владимиром Семеновичем фантастическое.
- Не имею права говорить - условие контракта. Любое сказанное слово может быть обращено против меня. (Улыбается)
- Недавно прочел в афише: "Театр Сергея Безрукова". Вот она, мания величия!
- Нет, это производственная необходимость. Я учредитель театра.
- Но тебе льстит это название?
- Это больше ответственность и в меньшей степени радость. Это не совсем театр, у нас нет своей сцены, государственных дотаций. Это антреприза. Я сам ищу спонсоров, добываю деньги, из которых плачу актерам, на которые ставлю следующий спектакль. Это титанический труд и ответственность.
- Как думаешь, Смоктуновский мог бы назвать театр своим именем?
- Я думаю, что он назвал бы его "Иннокентий Михайлович Смоктуновский тире театр". (Улыбается)
- Сережа, тебя в прессе часто называют "солнечным мальчиком". Тебе это приятно?
- Ну, из мальчика я, наверное, уже вырос. Мне 37 как-никак. Выражение "солнечный мальчик" пошло еще с табаковских времен, когда Олег Павлович давал каждому актеру труппы что-то вроде прозвища. И "солнечным мальчиком" называли на самом деле Табакова - драматург Виктор Розов однажды сказал, что Олег Павлович "проглотил атом солнца". А потом Табаков переадресовал это мне. Передал солнечную эстафету. Солнца во мне, слава Богу, хватает. Я, как в "Дозоре", выступаю на стороне света.
- А с какими чувствами ты приближаешься к 40-летнему рубежу? Готовишься как-нибудь?
- Готовятся те, кто еще не определился, чего хочет от жизни. Я думаю, что легко пересеку этот рубеж: я востребован в профессии, хорошо себя в ней чувствую, у меня намечен долгий путь. Главное, чтобы энергии хватило.
- Сереж, а у тебя есть настоящие, проверенные друзья?
- Нет. В основном меня окружают люди, которым от меня что- то надо. Проверить, насколько человек предан, очень сложно. А с годами становится еще сложнее. Есть знакомые и приятели среди актеров, но друзья... Ира и родители - мои самые надежные люди.
- А у тебя не было потребности в дружбе - в школе, в институте?
- Нет. Может, потому, что я занимался собой, профессией, много работал, а когда человек погружен в себя, ему никто не нужен.
- Давай затронем еще одну тему. Мне сложно представить тебя изучающим модные тенденции. Кажется, что футболка и джинсы - это твоя униформа.
- Я люблю и костюмы, рубашки... Но в одежде, как и в еде, неприхотлив. Мне помогает Ириша, но и своим вкусом я тоже руководствуюсь - я с детства любил рисовать, даже закончил учебно-производственный комбинат по специальности "художник-оформитель". У меня есть любимые вещи, которые я могу носить годами, пока Ириша не скажет: все, хватит. Некоторые вещи даже достаются моим киногероям. Пальто из "Бригады", например. Мне потом многие говорили: ты в "Бригаде" в таком шикарном пальто!.. А я отвечал: это мое, личное. В том, что касается одежды, интерьера, я убежденный минималист, мне мешает все лишнее.
- А как обставлена твоя квартира?
- Не люблю, когда вещи разбросаны. У меня маленький кабинетик, и в нем складируются все подарки. Есть огромное желание все это разобрать. Говорят, энергетически плохо, когда в небольшом помещении скапливается много вещей. Это приводит к беспорядку в мыслях. Но у меня пока руки не дошли... В кабинете лежат подарки, две гитары, сценарии, книги... И все на моем столе. Понимаю, что нужно все это убрать... Но куда?
- Создай музей Сергея Безрукова! И все подарки отправь туда.
- Спасибо. (Усмехается) Как в "Поле чудес".
- А почему нельзя расширить кабинет?
- У нас средних размеров квартира. Мы живем все вместе, с Андрюшкой, сыном Иры, у него самая большая комната.
- Мне почему-то представляется, что в твоей гостиной на стене висят портреты: ты в роли Пушкина, Есенина, Моцарта...
- Нет. (Улыбается) Там висят купленные давным-давно пейзажи одного калужского художника - Гарри Азатова. Я приобрел их, когда снимался в "Участке", увидел в них что-то поленовское. У него есть картина "Калужский дворик",напоминающая "Московский дворик" Поленова. Я купил ее с удовольствием. Это как окно в мир, я могу часами разглядывать картины, в них много энергии.
- А как твои родители отнеслись к тому, что ты женился на женщине с ребенком?
- Это моя жизнь, я сам решаю, как поступить. Небольшие трения были, мама предупреждала: "Подумай, Сережа". Но сейчас они понимают, что у меня своя голова на плечах, и прислушиваются к моему мнению.
- Как складываются сейчас твои отношения с Андреем?
- У нас все хорошо. Я ему помогаю, оплачиваю учебу. Это моя обязанность как отчима. Андрюшка хороший. Чуть-чуть с ленцой, что естественно в его возрасте.
- Но ты же ленивым не был.
- Он принадлежит к другому поколению. Но в нем есть врожденная порядочность, он не пьет, не курит, не злословит. Самое главное, что он хороший парень, интеллигентный, чуткий, целеустремленный. Я верю в его будущее.
- Ну, прямо образцовые слова с плаката!.. Сережа, я вижу, ты в прекрасной форме. Занимаешься спортом?
- Да, боксом. Хожу в зал, занимаюсь с тренером. Однажды надо было прийти в форму для роли, а потом увлекся. Выходить на ринг не собираюсь, просто нравится бить по "лапам"...
- Я вот не могу представить тебя в командной игре - в футболе, в волейболе. Мне кажется, ты во всем, на 100% одиночка.
- Я могу быть в команде, но только на позиции нападающего: центрального, правого, левого - неважно, но нападающего. И не только в спорте.
- Ты знаешь, чем будешь заниматься через месяц, через год? Насколько распланирована твоя творческая жизнь?
- До лета уже распланирована. Постпроизводство "Сказки", выпуск фильма "Дикое счастье", монтажом которого занимается Свердловская киностудия. История интересная, и образ у меня там... неожиданный. Это своеобразная проба на Стеньку Разина или Пугачева - я специально отрастил бороду, длинные волосы. . . Разин и Гордей Брагин разом. Такой уральский купец. Мне можно дать 40 с лишним лет с моей бородой. Нет, бородищей. (Улыбается)
- Долго отращивал?
- За лето отрастил. Были спектакли, где я играл Моцарта с бородой. Приходил в театр и говорил: "Олег Павлович, только не пугайтесь"...
- А как Табаков отреагировал?
- Ну, он понимает, что бывают разные ситуации. Я и Чичикова играл с бородой. Все нормально, претензий от зрителей не поступало, но мне самому было неудобно: Чичиков же гладкий, кругленький. Я бы с удовольствием бороду оставил. Ощущение, что это что-то исконное, от земли... Но роли у меня в основном безбородые, так что не могу себе позволить такую роскошь. А хотелось бы живую бороду, настоящую, чтобы можно было ее ерошить...
- Ты так вкусно это показываешь, что я понимаю: это твое. . . .и усы, которые можно почесать, причесать, завить.
- Приклеенные так не почешешь. И можно "усмехнуться в усы"! (Смеется).
По материалам Viva
Несколько лет назад я увидел Сергея Безрукова в роли Чичикова в "Табакерке ". Эта его работа мне особенно понравилась, я вскоре пригласил Безрукова в свою передачу "Кто там…" на канале "Культура". Во время съемки, отвечая на один из вопросов, он вдруг сказал: "Понимаете, друзья…" И я понял, что таков, очевидно, его способ общения: он словно ведет диалог с целой аудиторией. Еще я почувствовал тогда, что Сергей хоть и примеряет образ рубахи-парня, внутренне застегнут на все пуговицы. И все же мне хотелось "пробиться" к нему, потому что я очень уважаю Безрукова-актера. На нашу нынешнюю встречу я шел с твердым намерением эту "стену отчуждения" разрушить. Сергей появился в кафе со своей женой Ирой, красивой и обаятельной женщиной. Я вежливо попросил ее пересесть за другой столик, потому что знал - в присутствии Иры намеченный мной разговор точно не состоится. И наконец, после пары дежурных фраз, я включил диктофон.
- Сережа, ты много снимаешься. Скажи, режиссеры приглашают тебя на кастинги?
- Или уже утверждают на роль сразу, без проб? Приглашают. И это не унизительно. Кастинг - это возможность попробовать свои силы. Убедить режиссера и самого себя, что я могу это сыграть.
- А бывает так, что ты мечтаешь получить какую-то роль, приходишь на кастинг, а в результате берут другого актера?
- Я не так часто снимаюсь, Вадь. (Улыбается) Чаще все-таки бывало, что меня утверждали на роль сразу, а пробы были потому, что так положено.
- Я вот и пытаюсь понять, для чего кастинг, если и так очевидно, что роль получишь ты. Похоже на какую-то игру...
- Нет, в ту же "Бригаду", например, кастинг был суровый. Несмотря на то, что я знал режиссера и к тому времени был известным театральным актером. Но я пробовался со всеми. И кстати, когда мне объявили, что будет кастинг, мне стало обидно.
- Почему?
- Было ощущение, что мне не поверили. У нас с режиссером и продюсером была негласная договоренность, и роль писали под меня. Но оказалось, что есть еще один, самый главный продюсер, который не поверил в то, что я смогу сыграть серьезную роль. И, в общем-то, его можно было понять: до 2000 года я появлялся в основном в комедийных постановках - в тех же "Куклах", где пародировал политиков. Но все равно было обидно. До такой степени, что я решил вообще на пробы не ходить. В артиста надо верить, это дает необходимый импульс для творчества.
- Сереж, давай договоримся, что ты не будешь произносить слово "артист". Наш разговор не про артистов вообще, а про тебя...
- Хорошо. (Смеется) Я, артист. - И как ты справился с этой обидой? Моя супруга сказала: "Переступи через себя, сходи на кастинг, иначе потом ты будешь жалеть, что не сделал этого".
- Неужели настолько было задето твое самолюбие?
- Не то слово. Когда тебе не дают шанса делать то, что ты хотел бы делать, появляется ощущение пустоты. Но потом я понял, что это обыкновенная творческая жизнь. Есть те, кто тебя ненавидит, и с этим нужно смириться. Все-таки профессия у нас.. . нервная. Для меня по крайней мере. Существует слово "враги", но оно уместно только на фронте. В жизни не враги, а злопыхатели. Они есть, но я стараюсь о них не думать и не говорить.
- Слушай, а твоих родителей когда-нибудь вызывали в школу?
- Конечно. Я был хорошистом, но при этом и двойки были. Бывало, прогуливал уроки, поддаваясь стадному чувству: все пошли, и я пошел. Но учителей я не боялся, а вот отца - очень.
- Чем же он тебя так напугал?
- Он верил в меня, и я не хотел его разочаровывать. Боялся, что он от меня отвернется. Это был какой-то животный страх.
- Я видел твоего отца Виталия Безрукова на сцене, он очень талантлив. Но сейчас отец целиком и полностью сосредоточен на тебе. Тебе не кажется, что из-за этого он не реализует себя?
- Нет, я как раз даю ему возможность реализоваться. Он пишет пьесы, ставит спектакли. И именно сейчас он начал безумно гордиться своей фамилией. Он понимает, что в России, пожалуй, нет человека, который бы ее не знал. И его это радует. Я не чувствую, что он в чем-то ущемлен. Может, он обманывает себя, но слезы, которые я вижу в его глазах после спектакля, - настоящие. Когда я играю "Хулигана" - есть у меня такой спектакль, где я два часа читаю Есенина, - я вижу в зале его зареванное лицо, вижу, что батя здесь... Он у меня никогда не врет, батя человек правдивый. Он говорит: "Я как наркоман, мне жизненно необходимо переживать эти эмоции".
- Сережа, ты сам сказал, что фамилию Безруков знают все, она звучит магически и наверняка открывает все двери. А бывало, что ключ ломался?
- Бывает, что дверь открывается и с тобой даже разговаривают, но на этом все заканчивается. Сколько я обивал порогов со своей "Сказкой"... Все только и кричат, что нам не хватает детских фильмов, но дальше разговоров дело не идет. Я ведь не вхожу ни в какой совет, иначе было бы проще, наверное. - А ты хотел бы состоять в каком-то общественном совете? Если это реально могло бы кому-нибудь помочь, да. А для галочки не хочу. Нет, я вхожу в Патриарший совет по культуре, но ни разу там не был. Заседания проводятся, но я в силу занятости своей на них не попадаю. И очень жаль.
- Подожди, а говоришь, нигде не состоишь. Как ты туда попал?
- Думаю, по рекомендации, но узнал об этом уже постфактум, из газеты. На первое заседание пришлось отправить своего директора, ибо сам был на гастролях, которые уже ни перенести, ни отменить не мог. Я просто хочу понять, чем я реально могу быть полезен в совете и насколько мой голос может что- то решать. Когда разберусь, буду вести себя активнее.
- Ты начал снимать "Сказку" более двух лет назад. Ты говорил мне, что душой болеешь за этот проект, но продвинуть его не получается: ни твой авторитет, ни энергия - ничего не помогает. Может, бросить эту затею?
- Нет, не брошу. Это моя жизнь. Надо и профессию тогда бросать. Я не просто продюсер этого проекта. Я все затеял, придумал историю, мы с режиссером написали сценарий.. . Я сам нашел инвесторов, сформировал команду. И теперь я ответственен за этих людей. У меня самого роль в этом фильме: я играю Ивана-дурака, который, как и положено, должен победить Кощея.
- А ты ассоциируешь себя с Иваном-дураком? Это положительный персонаж?
- Сам увидишь. Сказка у меня непростая, и Иван-дурак в ней сложный персонаж. - Сережа, хочу задать тебе личный вопрос. Твоя жена Ира еще недавно была успешной актрисой. А сегодня о ней почти ничего не слышно. Почему так произошло? Не знаю. . . (Задумывается) Ира была и остается прекрасной актрисой. Если честно, проблема не в ней. Даже я, при всей своей популярности, не снимался у действительно именитых режиссеров. За исключением разве что Владимира Бортко и Тимура Бекмамбетова.
- А как же Рязанов? Ты же играл в его "Карнавальной ночи 2". Или ты считаешь, что это была проходная роль?
- "Ключ от спальни" Рязанова люблю и героя своего люблю. В "Карнавальной ночи 2" все-таки есть вторичность. А вообще я очень люблю деда.
- Это ты Рязанова дедом зовешь?!
- Нет, зову я его Эльдар Александрович. Но для нас с Иришей он добрый дед, у нас с ним до сих пор очень хорошие отношения. Родных дедов у меня уже нет, и вот Эльдар Александрович для меня такой добрый дедушка, он меня любит, и я этим очень горжусь. Он настоящий мэтр. Если бы я родился лет на 20-30 раньше, мог бы сыграть в "Иронии судьбы", попробоваться на роль Лукашина. Но мне досталась "Ирония судьбы. Продолжение"… Я был счастлив услышать от Эльдара Александровича оценку своей работы в этом фильме. Он признался, что единственный, кто ему понравился в "Иронии судьбы 2", - это мой Ираклий.
- Вернемся к Ире. Ты считаешь, что для нее просто нет достойной работы?
- Я говорю ей: "Ириша, погляди на меня. Я вроде бы известен, номер один в списках на главные роли, но у меня есть свои трудности, и творческая жизнь моя отнюдь не лучезарна. Мне постоянно приходится что-то доказывать, выбирать и рисковать". Ну, хорошо, засыпали бы ее предложениями - и что дальше? Сколько хороших картин снимается в год? Я вхожу в академию, где происходит отбор картин для "Золотого орла", и отсматриваю по 30 дисков каждый год... От силы пять фильмов достойные, остальное... Промолчу. Но я понимаю, что Ире нужна работа. Она говорит, что 10 лет живет моей жизнью. Я стараюсь что-то придумать, чтобы у нее тоже была своя независимая творческая жизнь.
- Тебе приятно, чисто по-мужски, что дома тебя всегда ждет жена? Готовит борщ, пироги печет...
- Конечно, приятно. Но в то же время я не закомплексованный мужчина, я не настаиваю, чтобы жена сидела дома. А в еде я неприхотлив, мне не нужны борщи - для организма вредно.
- А что не вредно?
- Салаты, мясо на гриле, с утра кашу с орехами. Ира у меня печет всякие вкусности, но я себе редко такие вольности позволяю. Надо следить за фигурой. Если бы я был полненьким характерным артистом, ел бы плюшки каждый день. А так не могу. - Сережа, вот именно из-за этой правильности в тебе видят отличника, без острых углов, насквозь положительного. И на твой портрет хочется поставить жирную кляксу. Ты замечаешь эту иронию по отношению к себе? Я не отличник, скорее хорошист… (Улыбается) А иронию, конечно, чувствую. Правда, доброго в этой иронии мало. Как "матерого отличника" меня оценивают те, кто меня не принимает.
- А как тебя можно не принимать, ты же талантливый актер?
- Успех не прощают. Он раздражает.
- Что же, Иннокентию Смоктуновскому успех не прощали? Или Олегу Ефремову?
- Их уже давно нет. А при жизни и им не прощали. В России, к сожалению, это норма. Здесь за успех презирают и ненавидят.
- Ты чувствуешь, когда над тобой издеваются за твоей спиной?
- Я постоянно становлюсь объектом шуток. И после песни "Березы", после патриотических ролей, после Есенина... Но сейчас такое время, оно само по себе стебное. У нас не страна, а одна "Большая разница".
- Сереж, я обратил внимание на такой нюанс. Мы говорим с тобой, я тебя прерываю, когда твоя мысль мне уже ясна, а ты пытаешься вслед еще что-то досказать. В этом тоже проявление твоей основательности.
- Знаешь, если раньше, в советские времена, люди многое не договаривали, и из молчания рождалась истина, то сейчас нужно говорить до конца.
- Мне кажется, на публике ты никогда не раскрываешься полностью. А какой ты дома, когда снимаешь "кольчугу"?
- Какой? Переживающий, чувствительный, эмоциональный. Бывают люди пресные по жизни, но выходят на сцену - и преображаются. Вот я не люблю быть пресным. И когда в душу лезут - тоже не люблю...
- Не хочешь, чтобы люди увидели тебя слабым?
- Я никогда не бываю слабым, не знаю, что это такое. Ранимым - да. Но я не хочу, чтобы это видели другие. Я трачу столько сил, здоровья на роль, а людям ничего не стоит высказать оскорбительное мнение. Если показать им больное место, они будут бить туда постоянно.
- И часто бьют по больному?
- Не буду говорить.
- Но это уже ответ. А дома ты можешь поплакаться? Отцу, Ире, которой доверяешь?
- Отпустить себя могу, но поплакаться - нет. Две головы хорошо, а одна лучше, тем более своя. Для начала попробуй сам разобраться в своих душевных проблемах. Конечно, есть опасность, что не справишься, но я, к счастью, психически здоров.
- Те, кто не справляется, начинают пить, курить…
- Ну, выпивать я выпивал. И не считаю это зазорным, если знать меру.
- Ты во всем меру соблюдаешь?
- Не люблю громких фраз. Ты стремишься подвести меня к определенным точкам, а я хочу под каждым своим комментарием поставить многоточие. Эмоций много, самых разных. Я очень эмоциональный человек, хотя с виду и не скажешь. И стремлюсь быть хорошим, жить по совести.
- А что, случалось жить не по совести?
- Эту тему оставим для исповеди.
- Тебе приходилось бывать в шкуре плохиша?
- Подлости не приемлю.
- А хулиганство?
- Тоже в меру. И только в творчестве.
- У тебя были комплексы в детстве?
- Я был маленького роста, и у меня иногда возникало ощущение, что я слишком маленький. А потом в меня влюбилась самая высокая и красивая девушка в классе. За ней ухаживали три мальчика: двое статных, высоких и маленький я. (Улыбается) И она выбрала меня. А потом я стал играть великих людей. И оказалось, что почти все они были невысокого роста.
- Ты действительно рекордсмен по количеству сыгранных ролей гениев: Моцарт, Есенин, Пушкин, не говоря уже об Иешуа в "Мастере и Маргарите"...
- Но при этом я не стремлюсь превратить свою фильмографию в ЖЗЛ.
- Я заметил, что ты любишь экспрессивный грим.
- Отчасти поэтому я не пошел на "Сирано де Бержерака" с твоим участием, когда ты приглашал, - каюсь, боялся разочароваться.
- На фото у тебя там массивный нос, который выглядит слишком физиологично. А бакенбарды твоего Пушкина или кудри Есенина вообще видны за километр.
- Тут я с тобой не согласен. Ты все же приди и посмотри "Сирано". Не придумывай себе ощущения, пусть они будут реальными.
- Но согласись, огромные бакенбарды Пушкина выглядели комично.
- Не соглашусь. Бакенбарды у Пушкина на протяжении его жизни выглядели по-разному, я изучил много литографий. В Михайловском он даже бороду носил, просто ему надоело бриться, и он ходил заросший, как цыган.
- А у тебя не бывает ощущения, что великие люди, которых ты играешь, не отпускают тебя и в жизни? Что ты начинаешь думать, как Пушкин, жить, как Есенин?
- Это хорошая тема для научной диссертации по психотерапии. (Смеется)
- Ты можешь рассказать о фильме "Высоцкий"? В Интернете выложен проморолик - сходство артиста с Владимиром Семеновичем фантастическое.
- Не имею права говорить - условие контракта. Любое сказанное слово может быть обращено против меня. (Улыбается)
- Недавно прочел в афише: "Театр Сергея Безрукова". Вот она, мания величия!
- Нет, это производственная необходимость. Я учредитель театра.
- Но тебе льстит это название?
- Это больше ответственность и в меньшей степени радость. Это не совсем театр, у нас нет своей сцены, государственных дотаций. Это антреприза. Я сам ищу спонсоров, добываю деньги, из которых плачу актерам, на которые ставлю следующий спектакль. Это титанический труд и ответственность.
- Как думаешь, Смоктуновский мог бы назвать театр своим именем?
- Я думаю, что он назвал бы его "Иннокентий Михайлович Смоктуновский тире театр". (Улыбается)
- Сережа, тебя в прессе часто называют "солнечным мальчиком". Тебе это приятно?
- Ну, из мальчика я, наверное, уже вырос. Мне 37 как-никак. Выражение "солнечный мальчик" пошло еще с табаковских времен, когда Олег Павлович давал каждому актеру труппы что-то вроде прозвища. И "солнечным мальчиком" называли на самом деле Табакова - драматург Виктор Розов однажды сказал, что Олег Павлович "проглотил атом солнца". А потом Табаков переадресовал это мне. Передал солнечную эстафету. Солнца во мне, слава Богу, хватает. Я, как в "Дозоре", выступаю на стороне света.
- А с какими чувствами ты приближаешься к 40-летнему рубежу? Готовишься как-нибудь?
- Готовятся те, кто еще не определился, чего хочет от жизни. Я думаю, что легко пересеку этот рубеж: я востребован в профессии, хорошо себя в ней чувствую, у меня намечен долгий путь. Главное, чтобы энергии хватило.
- Сереж, а у тебя есть настоящие, проверенные друзья?
- Нет. В основном меня окружают люди, которым от меня что- то надо. Проверить, насколько человек предан, очень сложно. А с годами становится еще сложнее. Есть знакомые и приятели среди актеров, но друзья... Ира и родители - мои самые надежные люди.
- А у тебя не было потребности в дружбе - в школе, в институте?
- Нет. Может, потому, что я занимался собой, профессией, много работал, а когда человек погружен в себя, ему никто не нужен.
- Давай затронем еще одну тему. Мне сложно представить тебя изучающим модные тенденции. Кажется, что футболка и джинсы - это твоя униформа.
- Я люблю и костюмы, рубашки... Но в одежде, как и в еде, неприхотлив. Мне помогает Ириша, но и своим вкусом я тоже руководствуюсь - я с детства любил рисовать, даже закончил учебно-производственный комбинат по специальности "художник-оформитель". У меня есть любимые вещи, которые я могу носить годами, пока Ириша не скажет: все, хватит. Некоторые вещи даже достаются моим киногероям. Пальто из "Бригады", например. Мне потом многие говорили: ты в "Бригаде" в таком шикарном пальто!.. А я отвечал: это мое, личное. В том, что касается одежды, интерьера, я убежденный минималист, мне мешает все лишнее.
- А как обставлена твоя квартира?
- Не люблю, когда вещи разбросаны. У меня маленький кабинетик, и в нем складируются все подарки. Есть огромное желание все это разобрать. Говорят, энергетически плохо, когда в небольшом помещении скапливается много вещей. Это приводит к беспорядку в мыслях. Но у меня пока руки не дошли... В кабинете лежат подарки, две гитары, сценарии, книги... И все на моем столе. Понимаю, что нужно все это убрать... Но куда?
- Создай музей Сергея Безрукова! И все подарки отправь туда.
- Спасибо. (Усмехается) Как в "Поле чудес".
- А почему нельзя расширить кабинет?
- У нас средних размеров квартира. Мы живем все вместе, с Андрюшкой, сыном Иры, у него самая большая комната.
- Мне почему-то представляется, что в твоей гостиной на стене висят портреты: ты в роли Пушкина, Есенина, Моцарта...
- Нет. (Улыбается) Там висят купленные давным-давно пейзажи одного калужского художника - Гарри Азатова. Я приобрел их, когда снимался в "Участке", увидел в них что-то поленовское. У него есть картина "Калужский дворик",напоминающая "Московский дворик" Поленова. Я купил ее с удовольствием. Это как окно в мир, я могу часами разглядывать картины, в них много энергии.
- А как твои родители отнеслись к тому, что ты женился на женщине с ребенком?
- Это моя жизнь, я сам решаю, как поступить. Небольшие трения были, мама предупреждала: "Подумай, Сережа". Но сейчас они понимают, что у меня своя голова на плечах, и прислушиваются к моему мнению.
- Как складываются сейчас твои отношения с Андреем?
- У нас все хорошо. Я ему помогаю, оплачиваю учебу. Это моя обязанность как отчима. Андрюшка хороший. Чуть-чуть с ленцой, что естественно в его возрасте.
- Но ты же ленивым не был.
- Он принадлежит к другому поколению. Но в нем есть врожденная порядочность, он не пьет, не курит, не злословит. Самое главное, что он хороший парень, интеллигентный, чуткий, целеустремленный. Я верю в его будущее.
- Ну, прямо образцовые слова с плаката!.. Сережа, я вижу, ты в прекрасной форме. Занимаешься спортом?
- Да, боксом. Хожу в зал, занимаюсь с тренером. Однажды надо было прийти в форму для роли, а потом увлекся. Выходить на ринг не собираюсь, просто нравится бить по "лапам"...
- Я вот не могу представить тебя в командной игре - в футболе, в волейболе. Мне кажется, ты во всем, на 100% одиночка.
- Я могу быть в команде, но только на позиции нападающего: центрального, правого, левого - неважно, но нападающего. И не только в спорте.
- Ты знаешь, чем будешь заниматься через месяц, через год? Насколько распланирована твоя творческая жизнь?
- До лета уже распланирована. Постпроизводство "Сказки", выпуск фильма "Дикое счастье", монтажом которого занимается Свердловская киностудия. История интересная, и образ у меня там... неожиданный. Это своеобразная проба на Стеньку Разина или Пугачева - я специально отрастил бороду, длинные волосы. . . Разин и Гордей Брагин разом. Такой уральский купец. Мне можно дать 40 с лишним лет с моей бородой. Нет, бородищей. (Улыбается)
- Долго отращивал?
- За лето отрастил. Были спектакли, где я играл Моцарта с бородой. Приходил в театр и говорил: "Олег Павлович, только не пугайтесь"...
- А как Табаков отреагировал?
- Ну, он понимает, что бывают разные ситуации. Я и Чичикова играл с бородой. Все нормально, претензий от зрителей не поступало, но мне самому было неудобно: Чичиков же гладкий, кругленький. Я бы с удовольствием бороду оставил. Ощущение, что это что-то исконное, от земли... Но роли у меня в основном безбородые, так что не могу себе позволить такую роскошь. А хотелось бы живую бороду, настоящую, чтобы можно было ее ерошить...
- Ты так вкусно это показываешь, что я понимаю: это твое. . . .и усы, которые можно почесать, причесать, завить.
- Приклеенные так не почешешь. И можно "усмехнуться в усы"! (Смеется).
По материалам Viva
