Имя Виктора Шендеровича хорошо известно на всем постсоветском пространстве. Его авторские телепроекты "Итого", "Куклы", "Бесплатный сыр", "Помехи в эфире", пользовавшиеся у зрителей оглушительным успехом, и после закрытия многие помнят и любят. В настоящее время Шендерович ведет программы на радио "Эхо Москвы" и "Свобода", пишет книги и публикуется в журналах. Называет себя писателем-сатириком, драматургом и правозащитником.
Виктор Шендерович в интервью Фактам признался, что информацию о происходящем в столице Украины на Евромайдане узнает из украинских средств массовой информации.
- Не могу комментировать какие-то подробности, но в целом, по-моему, картина очевидна. Можно с уверенностью констатировать, что Путин еще раз серьезно оттолкнул Украину от России. Поскольку он не знает ничего, кроме шантажа, насилия и коррумпированности, то эти "инструменты" сыграли свою роль и в нынешних событиях. Единственное, чего мне сейчас хочется, чтобы украинцы разделяли россиян и путинскую администрацию. Поскольку десять лет идет интоксикация наших средств массовой информации, то российская пресса сейчас показывает чудеса глупости. Мне жаль тех, кто попал под ее влияние. Что будет дальше? Если вопрос не решится демократическим путем и интересы народа не учтутся властями, начнется жесткое противостояние.
- Как вы думаете, победой Майдана оно может закончиться?
- Смешно было бы мне, сидя за тысячу километров от столицы Украины, что-то прогнозировать. Вам уж это точно виднее. Но что для меня очевидно - это вещи исторические. Я понимаю, что среди украинских элит может быть очень сильный раскол. Но ни одна из них не хочет идти в вассальные отношения, предлагаемые Путиным. У Украины нет иного пути, кроме как в объединенную Европу. Альтернатива - путь, при котором она просто перестанет существовать как цельное государство. Нет сомнения в том, что вы уйдете в Европу. Вопрос в цене, которую придется за это заплатить. В эту цену может войти и пролитая кровь. Вероятность "бархатного" исхода этой революции крайне низка. И уж, конечно, она гораздо ниже, чем была в 2004 году. Янукович загнал себя в угол подобно Путину. Выхода из него нет, что опасно и для самого Президента, и для страны. Он стал "королем горы", подумав, что это навсегда. Но так не бывает.
- Не подумывали об отъезде из страны?
- Когда лет тридцать назад началась всеобщая эпидемия отъездов, я потерял много хороших друзей. Тогда я задавался вопросом: "Почему все туда бегут, а ты здесь остаешься?" Потом съездил "туда" и… еще больше полюбил Москву. Понял: это - мой город, где я имею право говорить то, что говорю. Смеяться над тем, над чем хочу. Безусловно, "там" тоже есть над чем смеяться. Но лучше пусть они сами над этим смеются. Я же должен смеяться у себя дома. Даже над тем, что болит…
- Как в вашей пьесе "Одесса у океана"?
- Пьеса - первый случай в моей жизни, когда я писал по заказу, по уже выбранному сюжету. Его мне предложил Геннадий Хазанов. По одной бродвейской постановке, человек попадает под машину, а сидевший за рулем приговаривается к исправительным работам. Мы же придумали, что пострадавшим будет русский эмигрант, а водителем - девушка. Получилась совершенно другая пьеса для Геннадия Хазанова и его замечательной дочери-актрисы Алисы. Правда, Хазанов хотел комедию, но логика развития отношений героев вывела меня в мелодраму. Герои пьесы - евреи-эмигранты. Старик и молодая девушка, вывезенная когда-то родителями в Америку. Хазанов отказался, а вот Одесский русский драмтеатр поставил. Успех был ошеломительный, в том числе - в дальнем зарубежье. Прекрасно сыграл народный артист Украины Олег Школьник. К моему удивлению, пьеса уже три года идет, зал полон.
- Попали, как говорится, в точку.
- Просто это тема моего поколения, у которого полжизни "оттуда". От любви до ненависти один шаг. А отношения с той страной - классические отношения любовь-ненависть. Потому что ту страну нельзя не ненавидеть за реки крови и горы лжи. Но это наша единственная жизнь. Юрий Трифонов говорил, что история - многожильный провод, где все переплелось. И в наших душах все переплелось. ГУЛАГ и Гагарин, какой-нибудь Суслов и Утесов. Мерзость, лживость всей той идеологии и матч "Динамо" (Киев) - "Динамо" (Тбилиси), который был матчем моего чемпионата. От этого никуда не деться. Все вместе. Вот и моя пьеса о любви-ненависти, об ощущении, с одной стороны, бездарной и ужасно прожитой жизни, а с другой стороны - единственной.
- Уже 30 лет вы служите литературному делу. Как-то признавались, что эта страсть у вас от отца.
- Наследственность, конечно, есть. Мой отец, профессиональный инженер, в конце 50-х годов минувшего века, в первую отечественную оттепель, писал фельетоны, которые публиковались в "Литературной газете". Он - лауреат премии очень популярного тогда журнала "Крокодил". О литературных достижениях отца хорошо отзывались даже признанные мастера жанра. Правда, выходили его материалы под урезанной фамилией - Шендеров, поскольку с подлинной тогда можно было… Скажем так, только выйти из зала суда. Через некоторое время писать стало практически невозможно. Может быть, это немного высокопарно звучит, но мой отец честный человек. То, что он хотел писать, перестали печатать - оттепель закончилась. А то, что можно было напечатать, не устраивало его. На этом писательская карьера отца закончилась. Вышла не сложившаяся творческая биография, если можно так сказать. Собственно, как и у мамы, профессиональной скрипачки, которая однажды "переиграла" руку и была вынуждена осваивать другую профессию.
- Однажды вы сказали, что вернетесь на телевидение после того, как отрастет борода. Похоже, она уже отросла.
- Никаких клятв я не давал. Уйдя с телевидения, сбрил бороду, чтобы начать жить хоть какой-то частной жизнью. Ведь у меня ее не было, много лет плотно маячил на ТВ. Причем мой образ был достаточно демократический. Далеко не все прохожие отличают образ от артиста. Полагаю, это судьба многих публичных людей. Меня хватали за рукав прямо на улице абсолютно посторонние люди и начинали расспрашивать про Путина. Им и в голову не приходило, что я с ним не знаком. При этом прохожие называли меня просто - Витек. Возможно, это и объяснимо: человек, который сидит в пуловере и вещает с экрана. Словом, это же не Евгений Алексеевич Киселев, которому попробуй скажи: "Женька", будучи с ним не знакомым… Он - барин, серьезный и основательный человек, при костюме - умудренный и многознающий. Я же - хрен с горы, который восседает, запрокинув ногу на ногу… Причем такое впечатление, что на телевидение прорвался случайно: оказался свободный стул - вошел и начал разговаривать.
Когда же десять лет назад, летом 2003-го, "телевидение кончилось" (указывает на себя. - ред.), спасибо ВВП - Владимиру Путину, я не только сбрил бороду, но и постригся наголо, надел солнцезащитные очки и ходил по любимому городу словно в шапке-невидимке. Дочь говорила, не хватает только цепи золотой на груди, чтобы я превратился в нового русского. В толпе, среди многочисленных знакомых, никто меня не узнавал. Я был абсолютно счастлив и свободен - ото всех и от всего.
Кстати, в отпуске я по-прежнему сбриваю бороду и лечу на отдых частным человеком. Это стало уже семейной традицией: Шендерович с бородой - для публики, а без оной - для семьи.
- Не могу комментировать какие-то подробности, но в целом, по-моему, картина очевидна. Можно с уверенностью констатировать, что Путин еще раз серьезно оттолкнул Украину от России. Поскольку он не знает ничего, кроме шантажа, насилия и коррумпированности, то эти "инструменты" сыграли свою роль и в нынешних событиях. Единственное, чего мне сейчас хочется, чтобы украинцы разделяли россиян и путинскую администрацию. Поскольку десять лет идет интоксикация наших средств массовой информации, то российская пресса сейчас показывает чудеса глупости. Мне жаль тех, кто попал под ее влияние. Что будет дальше? Если вопрос не решится демократическим путем и интересы народа не учтутся властями, начнется жесткое противостояние.
- Как вы думаете, победой Майдана оно может закончиться?
- Смешно было бы мне, сидя за тысячу километров от столицы Украины, что-то прогнозировать. Вам уж это точно виднее. Но что для меня очевидно - это вещи исторические. Я понимаю, что среди украинских элит может быть очень сильный раскол. Но ни одна из них не хочет идти в вассальные отношения, предлагаемые Путиным. У Украины нет иного пути, кроме как в объединенную Европу. Альтернатива - путь, при котором она просто перестанет существовать как цельное государство. Нет сомнения в том, что вы уйдете в Европу. Вопрос в цене, которую придется за это заплатить. В эту цену может войти и пролитая кровь. Вероятность "бархатного" исхода этой революции крайне низка. И уж, конечно, она гораздо ниже, чем была в 2004 году. Янукович загнал себя в угол подобно Путину. Выхода из него нет, что опасно и для самого Президента, и для страны. Он стал "королем горы", подумав, что это навсегда. Но так не бывает.
- Не подумывали об отъезде из страны?
- Когда лет тридцать назад началась всеобщая эпидемия отъездов, я потерял много хороших друзей. Тогда я задавался вопросом: "Почему все туда бегут, а ты здесь остаешься?" Потом съездил "туда" и… еще больше полюбил Москву. Понял: это - мой город, где я имею право говорить то, что говорю. Смеяться над тем, над чем хочу. Безусловно, "там" тоже есть над чем смеяться. Но лучше пусть они сами над этим смеются. Я же должен смеяться у себя дома. Даже над тем, что болит…
- Как в вашей пьесе "Одесса у океана"?
- Пьеса - первый случай в моей жизни, когда я писал по заказу, по уже выбранному сюжету. Его мне предложил Геннадий Хазанов. По одной бродвейской постановке, человек попадает под машину, а сидевший за рулем приговаривается к исправительным работам. Мы же придумали, что пострадавшим будет русский эмигрант, а водителем - девушка. Получилась совершенно другая пьеса для Геннадия Хазанова и его замечательной дочери-актрисы Алисы. Правда, Хазанов хотел комедию, но логика развития отношений героев вывела меня в мелодраму. Герои пьесы - евреи-эмигранты. Старик и молодая девушка, вывезенная когда-то родителями в Америку. Хазанов отказался, а вот Одесский русский драмтеатр поставил. Успех был ошеломительный, в том числе - в дальнем зарубежье. Прекрасно сыграл народный артист Украины Олег Школьник. К моему удивлению, пьеса уже три года идет, зал полон.
- Попали, как говорится, в точку.
- Просто это тема моего поколения, у которого полжизни "оттуда". От любви до ненависти один шаг. А отношения с той страной - классические отношения любовь-ненависть. Потому что ту страну нельзя не ненавидеть за реки крови и горы лжи. Но это наша единственная жизнь. Юрий Трифонов говорил, что история - многожильный провод, где все переплелось. И в наших душах все переплелось. ГУЛАГ и Гагарин, какой-нибудь Суслов и Утесов. Мерзость, лживость всей той идеологии и матч "Динамо" (Киев) - "Динамо" (Тбилиси), который был матчем моего чемпионата. От этого никуда не деться. Все вместе. Вот и моя пьеса о любви-ненависти, об ощущении, с одной стороны, бездарной и ужасно прожитой жизни, а с другой стороны - единственной.
- Уже 30 лет вы служите литературному делу. Как-то признавались, что эта страсть у вас от отца.
- Наследственность, конечно, есть. Мой отец, профессиональный инженер, в конце 50-х годов минувшего века, в первую отечественную оттепель, писал фельетоны, которые публиковались в "Литературной газете". Он - лауреат премии очень популярного тогда журнала "Крокодил". О литературных достижениях отца хорошо отзывались даже признанные мастера жанра. Правда, выходили его материалы под урезанной фамилией - Шендеров, поскольку с подлинной тогда можно было… Скажем так, только выйти из зала суда. Через некоторое время писать стало практически невозможно. Может быть, это немного высокопарно звучит, но мой отец честный человек. То, что он хотел писать, перестали печатать - оттепель закончилась. А то, что можно было напечатать, не устраивало его. На этом писательская карьера отца закончилась. Вышла не сложившаяся творческая биография, если можно так сказать. Собственно, как и у мамы, профессиональной скрипачки, которая однажды "переиграла" руку и была вынуждена осваивать другую профессию.
- Однажды вы сказали, что вернетесь на телевидение после того, как отрастет борода. Похоже, она уже отросла.
- Никаких клятв я не давал. Уйдя с телевидения, сбрил бороду, чтобы начать жить хоть какой-то частной жизнью. Ведь у меня ее не было, много лет плотно маячил на ТВ. Причем мой образ был достаточно демократический. Далеко не все прохожие отличают образ от артиста. Полагаю, это судьба многих публичных людей. Меня хватали за рукав прямо на улице абсолютно посторонние люди и начинали расспрашивать про Путина. Им и в голову не приходило, что я с ним не знаком. При этом прохожие называли меня просто - Витек. Возможно, это и объяснимо: человек, который сидит в пуловере и вещает с экрана. Словом, это же не Евгений Алексеевич Киселев, которому попробуй скажи: "Женька", будучи с ним не знакомым… Он - барин, серьезный и основательный человек, при костюме - умудренный и многознающий. Я же - хрен с горы, который восседает, запрокинув ногу на ногу… Причем такое впечатление, что на телевидение прорвался случайно: оказался свободный стул - вошел и начал разговаривать.
Когда же десять лет назад, летом 2003-го, "телевидение кончилось" (указывает на себя. - ред.), спасибо ВВП - Владимиру Путину, я не только сбрил бороду, но и постригся наголо, надел солнцезащитные очки и ходил по любимому городу словно в шапке-невидимке. Дочь говорила, не хватает только цепи золотой на груди, чтобы я превратился в нового русского. В толпе, среди многочисленных знакомых, никто меня не узнавал. Я был абсолютно счастлив и свободен - ото всех и от всего.
Кстати, в отпуске я по-прежнему сбриваю бороду и лечу на отдых частным человеком. Это стало уже семейной традицией: Шендерович с бородой - для публики, а без оной - для семьи.
