Его многие спрашивают о секрете долголетия, о семье, о работах в театре и кино, но почему-то редко кто интересуется военным прошлым актера-легенды.
Возможно, потому что он не служил в традиционном понимании этого слова или времена сегодня не располагают к такой теме. А ведь ему есть, что поведать. В одном из своих интервью он сказал журналисту: "У артистов была своя война". Какая она - война глазами Владимира Зельдина?
- Владимир Михайлович, как Вы узнали о начале войны? Ведь это было во время съемок фильма "Свинарка и пастух"?
- Я начал сниматься в фильме в мирное время в 1941 году. Для меня это было, конечно, большой удачей, что Иван Александрович Пырьев, выдающийся режиссер, пригласил меня на роль пастуха Мусаиба Гатуева. Мы были в экспедиции в Кабардино-Балкарии, снимали там, шел июнь месяц. Когда все закончилось, материал был очень хороший, все были довольны им, и мы собирались выезжать в Москву. В аэропорту очень долго ждали самолет, но его не было. Мы обратились к администратору. Тот ничего не знал, Москва молчала. Тогда мы пошли на базар купить поесть. И вот там услышали выступление по радио Вячеслава Михайловича Молотова о том, что произошло вероломное нападение Германии на Советский Союз. Враг будет разбит, Победа будет за нами!
- Что Вы тогда почувствовали?
- Конечно, у нас был шок. Нам сказали сдать билеты и идти на поезд, потому что самолета не будет. Кое-как в битком набитом поезде мы возвратились в Москву. Я обратил внимание, что на каждой, даже маленькой остановке, стояли группы людей, которые провожали военных, возвращавшихся из отпусков в свои воинские части. Мы приехали в Москву, о съемках и речи быть не могло. Через три дня я получил повестку и должен был идти в военкомат. Но вскоре раздался звонок с "Мосфильма": "Немедленно приезжайте! Есть приказ продолжать снимать фильм "Свинарка и пастух". Так нам дали бронь и это, видимо, спасло мне жизнь, потому что мое поколение в основном осталось на полях сражений.
- Как проходили съемки в таких условиях?
- Когда Москва была эвакуирована и "Мосфильм" тоже, осталась одна наша группа во главе с Пырьевым. Мы снимали фильм в павильоне и на сельскохозяйственной выставке. Уже были воздушные налеты. Я помню, фашисты в этом отношении были очень пунктуальны: в 2 часа был налет и в 7 часов каждый день. Но защита неба столицы была очень хорошо продуманна: зенитные орудия, прожектора. Мы по спискам дежурили на крышах, тушили зажигалки. Помню две бочки с водой и песком, щипцы, рукавицы, фартук. Мы ждали эти зажигалки и тушили их.
- Вам было страшно?
- Никакого страха не было, был только азарт, чтобы не дать разгореться пожару. Когда я был в Москве, у меня было такое ощущение, что и Сталин оставался в столице, и почему-то у меня была вера, что Москву не сдадут.
- Владимир Михайлович, Вам не хотелось оставить съемочную площадку и тоже пойти на фронт?
- Я так был погружен в материал картины… Я, что называется, вгрызался в эту роль, мне очень хотелось закончить фильм, а потом я же все равно был на фронте в концертных бригадах. Мы сделали более двух тысяч концертов. Я помню, как мы приехали в авиационный полк, потрясающий полк. Летчики – это особый народ, красивый, мужественный. Полком командовала Валентина Степановна Гризодубова – прекрасная женщина, глазастая такая, обаятельная. А какие были концертные бригады! Это и Утесов, и Райкин, и Клавдия Шульженко, и Лидия Русланова! После выступления было очень скромное застолье, мы с Валентиной Степановной разговорились и решили встретиться в Москве после войны, и встретились.
- Владимир Михайлович, когда Вы выступали перед солдатами на фронте, они Вам говорили какие-то слова, делились своими эмоциями?
- Я видел их глаза, я слышал аплодисменты и смех. В зрительном зале могло быть и 3000 человек, а могло быть и 15-20. Госпиталя, призывные пункты... Это неотъемлемая часть нашей работы. Я считаю, что культура имеет первостепенное значение для любого человека. Как говорил Лихачев: "Культура – это душа нации". После войны мы и в Афганистане были с бригадой. Незабываемое время!
Раньше народ был един и в этом было его величие. Когда немцы дошли до Москвы, великим единением, порывом душевным наш народ смог отбросить врага от столицы и дальше продолжать наступление. Вчера я выступал на сельскохозяйственной выставке, там было много ветеранов, которым уже по 90 лет и даже по 95, они участвовали в боях. В таких людях величие нашего народа, нашей страны.
- Голодать в те времена приходилось?
- Конечно, с продовольствием было трудно. Например, мы выступали на призывном пункте, нам всегда давали по полбуханки хлеба за выступление. Это для нас был большой подарок. А в основном картошка выручала, капуста квашеная. А когда произошла большая победа под Сталинградом, нам выдали пайки. Это было совершенно потрясающе! Там было 250 г сыра, копченая колбаса, масло, сахар, печенье и монпансье. Когда я принес это в гостиницу, в которой мы жили, там был театр, где я играл вместе с актерами театра Леси Украинки, которым руководил Хохлов, я все это разложил на столе и не дотрагивался, смотрел.
- Если сравнивать Ваше поколение и современное, что можете сказать?
- Мое поколение было законопослушным. Мы верили, когда нам говорили, что мы будем жить при коммунизме. Но самое главное – мы были влюблены в свое Отечество. Если говорить о нашем поколении, то такого поколения больше не будет, оно уходит … Это святое поколение, у него совесть чиста, оно на себе вынесло всю тяжесть военных и послевоенных лет. За 5 лет восстановили разрушенные города, села.
- Владимир Михайлович, какой была столица в День Победы?
- Вся Москва в день победы ликовала, атмосфера была потрясающая. Я такой атмосферы никогда больше не чувствовал и никогда этого не забуду. Какой престиж был у нашей армии-победительницы!
Для меня это великий день в моей жизни. Ветераны войны, ветераны тыла – это едино, поэтому для меня это даже не праздник, для меня это Великий день Великих народов нашего Отечества, которые подтвердили свое величие, положив самое дорогое – жизнь – на алтарь Победы над фашизмом. Они это доказали. Наша совесть чиста, мы не думали о каком-то своем личном благополучии, о машинах, о дачах, о зарплатах. Мы думали об Отечестве, которое безмерно любили. Любите Россию, потому что такой страны нет нигде, ровно как и таких людей, с широкой душой и с высокой духовной культурой!
По материалам "Аргументы и Факты"
Возможно, потому что он не служил в традиционном понимании этого слова или времена сегодня не располагают к такой теме. А ведь ему есть, что поведать. В одном из своих интервью он сказал журналисту: "У артистов была своя война". Какая она - война глазами Владимира Зельдина?
- Владимир Михайлович, как Вы узнали о начале войны? Ведь это было во время съемок фильма "Свинарка и пастух"?
- Я начал сниматься в фильме в мирное время в 1941 году. Для меня это было, конечно, большой удачей, что Иван Александрович Пырьев, выдающийся режиссер, пригласил меня на роль пастуха Мусаиба Гатуева. Мы были в экспедиции в Кабардино-Балкарии, снимали там, шел июнь месяц. Когда все закончилось, материал был очень хороший, все были довольны им, и мы собирались выезжать в Москву. В аэропорту очень долго ждали самолет, но его не было. Мы обратились к администратору. Тот ничего не знал, Москва молчала. Тогда мы пошли на базар купить поесть. И вот там услышали выступление по радио Вячеслава Михайловича Молотова о том, что произошло вероломное нападение Германии на Советский Союз. Враг будет разбит, Победа будет за нами!
- Что Вы тогда почувствовали?
- Конечно, у нас был шок. Нам сказали сдать билеты и идти на поезд, потому что самолета не будет. Кое-как в битком набитом поезде мы возвратились в Москву. Я обратил внимание, что на каждой, даже маленькой остановке, стояли группы людей, которые провожали военных, возвращавшихся из отпусков в свои воинские части. Мы приехали в Москву, о съемках и речи быть не могло. Через три дня я получил повестку и должен был идти в военкомат. Но вскоре раздался звонок с "Мосфильма": "Немедленно приезжайте! Есть приказ продолжать снимать фильм "Свинарка и пастух". Так нам дали бронь и это, видимо, спасло мне жизнь, потому что мое поколение в основном осталось на полях сражений.
- Как проходили съемки в таких условиях?
- Когда Москва была эвакуирована и "Мосфильм" тоже, осталась одна наша группа во главе с Пырьевым. Мы снимали фильм в павильоне и на сельскохозяйственной выставке. Уже были воздушные налеты. Я помню, фашисты в этом отношении были очень пунктуальны: в 2 часа был налет и в 7 часов каждый день. Но защита неба столицы была очень хорошо продуманна: зенитные орудия, прожектора. Мы по спискам дежурили на крышах, тушили зажигалки. Помню две бочки с водой и песком, щипцы, рукавицы, фартук. Мы ждали эти зажигалки и тушили их.
- Вам было страшно?
- Никакого страха не было, был только азарт, чтобы не дать разгореться пожару. Когда я был в Москве, у меня было такое ощущение, что и Сталин оставался в столице, и почему-то у меня была вера, что Москву не сдадут.
- Владимир Михайлович, Вам не хотелось оставить съемочную площадку и тоже пойти на фронт?
- Я так был погружен в материал картины… Я, что называется, вгрызался в эту роль, мне очень хотелось закончить фильм, а потом я же все равно был на фронте в концертных бригадах. Мы сделали более двух тысяч концертов. Я помню, как мы приехали в авиационный полк, потрясающий полк. Летчики – это особый народ, красивый, мужественный. Полком командовала Валентина Степановна Гризодубова – прекрасная женщина, глазастая такая, обаятельная. А какие были концертные бригады! Это и Утесов, и Райкин, и Клавдия Шульженко, и Лидия Русланова! После выступления было очень скромное застолье, мы с Валентиной Степановной разговорились и решили встретиться в Москве после войны, и встретились.
- Владимир Михайлович, когда Вы выступали перед солдатами на фронте, они Вам говорили какие-то слова, делились своими эмоциями?
- Я видел их глаза, я слышал аплодисменты и смех. В зрительном зале могло быть и 3000 человек, а могло быть и 15-20. Госпиталя, призывные пункты... Это неотъемлемая часть нашей работы. Я считаю, что культура имеет первостепенное значение для любого человека. Как говорил Лихачев: "Культура – это душа нации". После войны мы и в Афганистане были с бригадой. Незабываемое время!
Раньше народ был един и в этом было его величие. Когда немцы дошли до Москвы, великим единением, порывом душевным наш народ смог отбросить врага от столицы и дальше продолжать наступление. Вчера я выступал на сельскохозяйственной выставке, там было много ветеранов, которым уже по 90 лет и даже по 95, они участвовали в боях. В таких людях величие нашего народа, нашей страны.
- Голодать в те времена приходилось?
- Конечно, с продовольствием было трудно. Например, мы выступали на призывном пункте, нам всегда давали по полбуханки хлеба за выступление. Это для нас был большой подарок. А в основном картошка выручала, капуста квашеная. А когда произошла большая победа под Сталинградом, нам выдали пайки. Это было совершенно потрясающе! Там было 250 г сыра, копченая колбаса, масло, сахар, печенье и монпансье. Когда я принес это в гостиницу, в которой мы жили, там был театр, где я играл вместе с актерами театра Леси Украинки, которым руководил Хохлов, я все это разложил на столе и не дотрагивался, смотрел.
- Если сравнивать Ваше поколение и современное, что можете сказать?
- Мое поколение было законопослушным. Мы верили, когда нам говорили, что мы будем жить при коммунизме. Но самое главное – мы были влюблены в свое Отечество. Если говорить о нашем поколении, то такого поколения больше не будет, оно уходит … Это святое поколение, у него совесть чиста, оно на себе вынесло всю тяжесть военных и послевоенных лет. За 5 лет восстановили разрушенные города, села.
- Владимир Михайлович, какой была столица в День Победы?
- Вся Москва в день победы ликовала, атмосфера была потрясающая. Я такой атмосферы никогда больше не чувствовал и никогда этого не забуду. Какой престиж был у нашей армии-победительницы!
Для меня это великий день в моей жизни. Ветераны войны, ветераны тыла – это едино, поэтому для меня это даже не праздник, для меня это Великий день Великих народов нашего Отечества, которые подтвердили свое величие, положив самое дорогое – жизнь – на алтарь Победы над фашизмом. Они это доказали. Наша совесть чиста, мы не думали о каком-то своем личном благополучии, о машинах, о дачах, о зарплатах. Мы думали об Отечестве, которое безмерно любили. Любите Россию, потому что такой страны нет нигде, ровно как и таких людей, с широкой душой и с высокой духовной культурой!
По материалам "Аргументы и Факты"
