Мага: У меня в гостях Валерий Павлович Пустовойтенко. Приветствую вас. Пока мы готовились к эфиру, я просмотрел фотографии, и есть ощущение того, что вас, наверное, в этой жизни уже ничем нельзя удивить. Что вы видели все, и тем, что вы прошли в своей жизни, тем стоило бы поделиться. Мало кто знает, что вы родились в Николаевской области. Пустовойтенко: Село Адамовка, Березанский район, Николаевская область. Там родился мой предок, женился в 1801 году. В то время там был хутор, владельцем которой был Герой Отечественной войны 1812 года. - А почему фамилия Пустовойтенко? Вы не интересовались? - Интересовался. С немецкого и польского это наместники князя. По линии моего отца все были достаточно грамотными. А моя бабушка была безграмотной. После того, как дед умер, отец переехал в Одессу и оставил меня жить в этой Адамовке. Жили в хате, где была печь, и я с бабушкой спал в одной постели за этой печкой и читал ей сказки. После седьмого класса, когда она умерла, и я поехал в Одессу, к отцу. - Вы уже сознательным серьезным человеком становились больше в Одессе? Почему изначально именно рабочая профессия? - Мне везло с руководителями и с учителями. В Березанском районе в 20-е годы проживало до 30% немцев. И у меня первая учительница тоже была немка. Я учился неплохо, но когда перешел в пятый класс, сменилась учительница, и класс стал самым плохим в школе. И ее вернули в наш класс классным руководителем. Она пальцем била в лоб, кто не выучил урок, с ног сбивала. И никто не ходил, не жаловался, наоборот, благодарили за воспитание. А ремесленное училище, в котором я учился, так таких сейчас нет и не будет уже. Это было ремесленное училище завода имени Октябрьской революции. Сейчас этого завода и училища уже нет. В училище брали с 15 лет, меня отдали в 14. При заводе были спортивный зал, Дворец культуры, стадион свой. Молодежью занимался комитет комсомола. Я работал, учился в вечерней школе. Поступал в высшее летное училище, в политехнический институт. Не поступил, пошел в армию, служил в ракетных войсках стратегического назначения. Затем вернулся снова на свой завод. Играл в футбол. Были чемпионами города. - Я слышу это почти от каждого политика, что у человека в жизни были спорт, самодисциплина, армия, обязательное прохождение по всем ступеням. Я с вами познакомился в Национальном дворце "Украина". Там были концерты, которые назвали "кучмовские", хотя организовывали вы их. Показывали области, смотрели самодеятельность. Я делал концерт Киевской области. На сцене стоял хор, и вдруг на сцену вышли вы во время репетиции вместе с премьер-министром России Степашиным. Хор сориентировался в секунду и спел "Многие лета", и Степашин сказал: "Валерий Павлович, а вы говорили, что вы не готовились". Я подтверждаю, что не готовились: это была импровизация. Но передо мной стоял премьер-министр, который пришел посмотреть, как готовятся к концерту, да еще и с премьер-министром другого государства. Вы успевали абсолютно все. Вы тоже все пришли из одной партии – других не было. Но в то же время отбирали же лучших из лучших. Сейчас делается политическая целесообразность: приходит партия и начинает лепить на свои места кого-то, чтобы оно было политически целесообразным. Что вы видите сейчас вокруг, как бы вы провели параллели с тем, как работалось вам тогда? - Концерты очень нравились: ходил на них регулярно, и не один, а с женой. Это было организовано перед выборами президента Украины. Была система, и она работала. Относительно политических партий сегодня у нас нет ни одной. Была Коммунистическая партия уже после того, как пошел развал, Социалистическая партия Мороза, НДП, Аграрная партия, "Рух". "Рух" была очень сильная партия, они стали застрельщиками тех событий, которые проходили в Украине, и их цель была получить независимость. А когда получили, у них руки опустились. Они не знали, что дальше делать, и молодежь, которая их подпирала, начали друг с другом бороться и потихоньку "Рух" развалили. Так, кстати, было со всеми сильными партиями, в том числе с НДП. Находились такие, которые работали, чтобы ее уничтожить. - А сколько было в ней людей? - Около 420 тыс., это были фиксированные члены НДП. У нас были членские взносы, билеты выдавались.  - А как умирают партии? - Дело в том, что она была вмонтирована во власть. К сожалению, она не стала партией власти: ей этого просто не дали. В партии были губернаторы, заместители губернаторов, а затем президент подписал указ по представлению Владимира Литвина о деполитизации органов исполнительной власти. Поняли, что НДП имеет вес, и надо потихоньку уводить оттуда людей. И люди выбирали: у власти оставаться или в партии. Я пошел всем навстречу и просил, чтобы они остались у власти. Они остались людьми, и с большинством из них у нас очень хорошие отношения. - Как становятся министрами, как попадают туда? Пуд соли Валерия Пустовойтенко? - Это очень тяжелая работа, начиная с того, где я работал, и заканчивая должностью премьер-министра. После армии я учился в политехническом институте, работал механиком на кафедре, потом переехал в Днепр и поступил в Днепропетровский инженерно-строительный институт. Окончил, работал учебным мастером в тресте "Днепростроймеханизация". Стал прорабом, старшим прорабом, главным инженером управления, главным инженером треста, а затем в аналогичном тресте управляющим делами. И тот, и тот трест имели периодически знамена за победу в труде.  - А Киев? Как это было? - Управляя уже два с половиной года трестом, меня пригласили в райком партии и предложили пойти председателем райисполкома. Я на все свои должности не хотел идти. Не хотел в Киев ехать. Кучма предложил и сказал: не хочешь ехать, будешь мэром, ничего никогда не получишь. А уже была зима – пришлось приехать в Киев и работать. А уже после того, как назначили премьер-министром, мне хотелось работать премьер-министром. Мне эта работа нравилась. Управляющий трестом, затем райисполком: не будешь, уволим с поста управляющего трестом. Потом через полтора года - заместитель председателя горисполкома, через 2,5 года я стал уже председателем горисполкома. - Город Днепр тяжелый? Были ли такие руководители, которые могли вам что-то противопоставить, возразить? - Сравнивать Днепропетровск тогда и теперь просто невозможно. Раньше говорили, что "Днепропетровск – это кузница кадров", и это действительно так. Работали такие крупные предприятия, строительные организации. Это город-трудяга, рабочий город. Там все есть – и наука, и образование. Все это переплеталось. ЮМЗ – ракеты стратегического назначения, ДМЗ – противовоздушная оборона. На всех кораблях стояли эти станции и следили за воздушным пространством. И другие предприятия – строительные, металлургические и т.д. Это был город, который выращивал кадры. Все руководители, работавшие на этих предприятиях, могли получить в городе любую должность. - А что сейчас? - А сейчас там есть мэр. Он предприниматель, его интересуют совершенно другие дела. Я его никогда не видел. Раньше была система, что приглашали на праздники, были какие-то вопросы. Один раз я позвонил, а он не перезвонил, и больше никогда не общались. Сегодня у людей совсем другие цели, и того потенциала в Днепре... если бы меня спросили, кого из Днепра можно взять на работу в Киев, я даже не могу назвать фамилию. - А тогда вы могли составить целый список? - Тогда мог взять очень много людей: приходили и работали. Сейчас такого поколения, как тогда выращивали, в Днепре нет. И Кривой Рог, кстати, был очень сильным. Очень много руководителей Днепропетровской области были из Кривого Рога. - А почему? Закончились фанаты своего дела или нет потребности в этих специалистах? Или они разъехались по миру? А вы были очень засекречены? - Некоторое время после службы я не имел права выезжать за границу. Иностранцы не могли попасть в города. Я встречал, будучи заместителем председателя горисполкома, первого иностранца, который официально заехал в город. Это был куратор строительства мусоросжигательного завода Днепра. Они поставляли оборудование, а мы его строили. Это был третий такой завод в Украине. - А почему у нас такая беда с заводами по переработке? Неужели все, на что мы способны, это только сжигать мусор? Я лично приводил к киевским губернаторам человек девять с предложениями: ставим завод под ключ, который перерабатывает мусор, на выходе делает кирпич, биотопливо и еще что-то. И ни один завод по переработки не прижился в Украине. Мы утопаем в мусоре, и никто ничего с этим не делает. - Вы немного неправы. Я был в начале 91-го года на конференции в Норвегии, как председатель горисполкома. Там было где-то 1300–1500 мэров городов. И там одним из вопросов была система сбора мусора, переработка. Я этим вопросом занимался очень серьезно. Когда я приехал из Норвегии – поставил контейнеры у себя во дворе. Неделю простояли и исчезли. Но в городе была сортировочная станция, где делают отбор цветных, черных металлов. Стояли термопластавтоматы – перерабатывали пластмассу. Была система сбора, сортировки и переработки мусора. Построили специальные трубопроводы и асфальтобетонный завод. Была полная система. - Я согласен, что я могу не владеть ситуацией, но я вижу результат. Я живу недалеко от Подгорцев. Швейцария, Швеция уже не имеют мусора – уже закупают. А у нас катастрофа с этим – рядом с Киевом мина замедленного действия. - Наши вторичные ресурсы абсолютно не используются, не работают. Или используются крайне неудовлетворительно. У нас производством никто не занимается, а кто будет заниматься переработкой этих ресурсов? Эти предприниматели, которые работают, им тоже не очень выгодно. На переработку куда? Обуховский комбинат, и все. - Сейчас мы видим власть, которая пришла из Кривого Рога. Звучит информация, что кураторы тоже днепропетровского направления. - Есть и из Днепра, но в основном из-за "бугра". Для меня высокая должность это была гордость – я стал потихоньку государственным деятелем. А сегодня министр приходит на работу, чтобы заработать. Потому что сегодня в системе исполнительной власти и в тех монополиях, которые у нас есть, "Нафтогаз", "Укрнафта" и т. п., они пришли заработать деньги для себя. Они на бюджетных средствах и наверху нашего народа зарабатывают деньги. Тогда чтобы кто-то из министров сказал, что у меня маленькая зарплата – этого не могло быть. А сегодня министр экономики Милованов заявляет, что не будут зарплату платить, я уйду. У меня есть чемоданчик, я его взял и поехал в США. Он будет на нас работать? Министр должен работать на людей и на государство. - Сколько часов работал министр Пустовойтенко и в какой момент мог вам позвонить Леонид Данилович Кучма? - Мне и сейчас можно позвонить в любое время. В семь я приходил на работу, приходил домой в 11. В субботу работал, 100%, и иногда в воскресенье. В отпуск не ходил, и все так работали. - При вас были открыты шахты, золотодобыча в Мужиево, в Закарпатье – шахта и комбинат, спичечная фабрика в Ровенской области, завод по переработке янтаря. Где сломалось? - Для правительства, которое я возглавлял, прежде всего нужно было выплатить задолженность по зарплатам. И обязательно было поправить Пенсионный фонд. Дефицит был 1 млрд 200 млн. Надо было запустить производство, а металлургия – основа нашей экономики, сделали эксперимент для тех, кто там работал. В сельском хозяйстве – единый сельхозналог на землю: 18–24 копейки, в зависимости от качества земли. Закон сделали, что если сдаешь животное, то средства получаешь себе на развитие животноводства. Эксперимент в легкой промышленности, лизинговая компания для обеспечения сельскохозяйственной техникой, тепловозы, электровозы, самолеты. То есть мы создали базу для дальнейшего развития. А сейчас надо садиться и делать новую структуру нашей экономики. - А есть у нас люди? - Есть люди, которые могут сделать. Самолетостроения нет, и заказчика нет, судостроения нет, тепловозостроения, вагоны еще можно восстановить. И создать условия, чтобы дальше развивалось. У нас сегодня негде работать просто. - А вот если бы сказали вам: создайте, расскажите нам, что делать. Вы можете назвать пять фамилий людей, с кем бы вы сейчас создали программу восстановления и спасения Украины? - Это не просто программа, а программа спасения Украины – ее нужно спасать. Я не буду называть фамилий – их можно назвать и тридцать. Если надо, то я со своими помощниками сядем на телефон и за полчаса найдем людей, которые смогут сделать программу развития Украины. - Они не учились в Гарвардах, Оксфордах, их не поддерживали грантами – они не в тренде. - Но они жили в Украине, любят наших людей, нашу страну. У нас есть опыт: выехали в Межигорье, сели на месяц представители, в том числе и из регионов, предприниматели, ученые, руководители предприятий и сделали программу. Она и сегодня лежит у меня в кабинете: абсолютно по всем направлениям – бери, работай. Но оно никому не нужно. У них сегодня цель заработать на бюджетных средствах. Сегодня так система построена, что все зарабатывают на бюджетных средствах, а главное – за счет народа. Это тарифы, налог на прибыль, который сегодня на 70% формирует бюджет Украины. - Михеил Саакашвили говорит, что, когда стал президентом и уменьшил налоговую нагрузку, в 12 раз вырос бюджет в государстве. Собирают людей в Трускавце, для того чтобы их учить быть депутатами, а мне кажется, что в момент, когда страну надо спасать, это не совсем то, что нужно. Надо брать не тех, кого надо учить, а надо брать тех, кто умеет. А вас зовут куда-то, кто-то вам звонит, с вами пытаются советоваться? - Тогда, когда я стал премьер-министром, главным вопросом для меня было собрать налоги. Налогов фактически никто не платил, даже на этих предприятиях, которые стабильно и нормально работали. Были созданы налоговые, таможенные системы, чтобы сокрытия уже не было. Это один из элементов, благодаря которому нам удалось погасить задолженность по зарплатам и пенсиям. И сейчас эта проблема тоже стоит. Очень много сегодня предпринимателей в государственном и негосударственном секторе экономики скрывают свои доходы и не платят согласно действующему законодательству налоги. Поэтому над этим нужно работать, чтобы это было выгодно делать. - А наше государство действительно такое бедное или немножечко нам врут? - Война. А второе – коррупция, которая есть в нашем государстве. - У нас говорят, что мы одна из самых бедных стран в Европе, а количество автомобилей растет так, что вскоре можно будет не выезжать из дома. У нас люди строятся, в строительных супермаркетах все сметается. Может, не все так плохо, может, мы обманываем самих себя и весь мир? - Деньги ходят за пределами экономики. - А как их туда втянуть? - Условия надо создать. - Банки надо оживить? - "Укрэксимбанк", "Ощадбанк" - убытки там и там, а получают премии. За что? Почему убытки в государственных банках? За декабрь "Укрэксимбанк" - 1 млрд 700 млн. - А имеют ли они право себе выписывать премии? Я уже не говорю о нравственности этого всего. - Именно с нравственностью у нас очень тяжело или вообще нет. Осталось немного людей, у которых есть мораль. Это, как правило, старшее поколение. Вы слышали, чтобы сейчас о нравственности кто-то говорил? - А у людей, которые берутся управлять государством, какие должны быть три важнейших качества? - Нужно любить людей. Я вчера был у Василия Васильевича Лазоришинца, директора института Амосова, на совещании. К нему в кабинет зашла молодая женщина с ребенком 3 месяцев на руках, чтобы делать операцию на сердце. Идет совещание, а он подписывает документы, чтобы ее положили на операцию. Что б все относились друг к другу так, как там сегодня, а мы врагами стали сегодня. Войну мы заканчивать не хотим. Я сегодня посмотрел в интернете, кто будет министром оккупированных территорий. Его что, пустят туда? Тем более он такие делает заявления, что его вообще туда никогда не пустят. - Вы считаете, что войну не хотят закончить? - Не хотят. Чем скорее мы ее закончим и приступим там к работе, к восстановлению как оккупированных, так и неоккупированных территорий, которые могут создать соответствующую программу, зарплату для тех, кто работает за рубежом, как это было после войны: в Донецкой, Днепропетровской, Николаевской областях было очень много переселенцев. Для тех, кто приедет туда, должна быть зарплата, жилье. И восстанавливать Донбасс. Мы этого не хотим делать. - Из того, что говорят, что многие предприятия вывезли, много порезали на металл, там очень много всего безнадежно потеряно? - Много потеряно. Но есть предприятия, которые стоят, и владельцам предлагают вернуться, а они живут в Киеве, Крыму, Днепре. Они не могут уехать с нашей территории и там работать, потому что когда они будут там работать, больше сюда никогда не заедут. - Я со многими говорил, кто уехал из Донбасса, и они говорят, что они туда больше не вернутся. - Они тоже как-то причастны к тому, что произошло на Донбассе. С одной стороны, Майдан и те лозунги, а с другой, то, что там произошло, - богатые и чуть ниже – бедность. Закрывались шахты, людям не было, где работать. Произошел перекос. А некоторые, я знаю, хотят поехать, только если не будут с этой стороны их преследовать. А нам нужно как можно быстрее начать разговаривать с людьми. Без этого ничего не получится. - Вы Валерия Лобановского утверждали в должности главного тренера Национальной сборной. Вы верите, что донецкий "Шахтер" вернется на "Донбасс-Арену"? - Я верю, что когда-то это придет. Когда власть все-таки вернется к тем людям, которые живут на Донбассе, начнет с ними разговаривать. И тогда можно его вернуть на Донбасс. Это бы радость для них была. - А если те, которые там уже побегали с автоматами, не хотят разговаривать? - Мы говорим о них, не зная, что они хотят, а они говорят о нас, что мы не знаем. Нужно общаться. Я слышал выступления кандидата в министры оккупированных территорий. Он говорит: надо закрыть границы, а затем решить вопрос с выборами и тому подобное. А в то же время под Киевом проходили тренировки С14 с минометами, обучение наших ВСУ прошло в Донецкой области. Так они будут думать после того, что как только закроют границу, что делать. Западная граница у нас закрыта? Не закрыта – Закарпатье. На Донбассе люди все же, и им надо работать. Львовская, Ивано-Франковская, Тернопольская, Ровенская области, там что, управляет президент или правительство? Там давно этого нет. Там никогда выборы не проходили так, как надо: наблюдателей там никогда не было за все годы независимости Украины, они не пустят близко. Работают за рубежом, а голосуют 96%. Или же мы должны пойти по пути создания федерализации, если не будет выхода. Донецк не хотим принимать. Когда-то было разделение на семь частей. Крым у нас уже отпал, Помпео заявил, что Крыма у нас уже нет. - Я бы не хотел, чтобы Помпео пришел и что-то сказал. - Они же нами управляют, а мы украинцы или кто? Мы страна или нет? Помпео заявил, а мы должны делать свое дело. И так же по Донбассу. - Каждый должен задать этот вопрос: мы страна или нет, и решить, делать что-то для этой страны или нет. Потому что если мы не будем что-то делать для этой страны, то я боюсь, что страна очень быстро завершится не дай бог. Валерий Павлович, благодарю за беседу. - Я тоже благодарю. Сегодня очень много людей в Украине говорят, что все надо делать, чтобы страна не развалилась. А она все больше расходится. Нет единства между нашим народом. Нужно объединять восток и запад, найти компромисс. Все-таки мы же люди. И власть здесь главная. Политические партии борются друг с другом, а власть не участвует. Сегодня нет активного продвижения властей по сохранению страны.