Одним из столпов своей избирательной кампании Петр Порошенко выбрал церковную "автокефалию". Логика его политтехнологов состояла в том, что по данным социологов, на фоне массового разочарования граждан во власти, церковь и армия оставались единственными социальными институтами, которым украинцы продолжали доверять. Так предвыборными слоганами Петра Порошенко стали "Армія. Мова. Віра". Сумев собрать в парламенте восьмого созыва ориентированное на себя большинство, пятый президент смог и протиснуть через него свои законодательные инициативы, открыто дискриминирующие права прихожан канонической Украинской Православной Церкви, которая фигурировала в его предвыборных лозунгах не иначе, как враждебная украинскому народу.  Еще в 2016 году были разработаны три законопроекта – о насильственном переименовании УПЦ в Русскую Православную Церковь в Украине, о передаче храмов УПЦ в ПЦУ и третий, обязывающий УПЦ согласовывать кандидатуры своих иерархов с исполнительной властью (он так и не был внесен в сессионный зал). В апреле 2018 года Петр Порошенко, выйдя за рамки определенных ст. 106 Конституции Украины полномочий, обратился к Константинопольскому патриарху Варфоломею с просьбой предоставить томос об автокефалии тогда еще не существовавшей ПЦУ. Парламент также проигнорировал прямой запрет Конституции вмешиваться власти в церковные дела и поддержал обращение Порошенко своим постановлением. Уже в конце декабря 2018 года принял первый антицерковный закон коалиции о насильственном переименовании УПЦ. Его положения гласят о том, что УПЦ обязана отобразить в своих уставах принадлежность к церкви "государства-агрессора" потому, что ее руководящий центр находится на территории этого государства. Доказать в суде, что руководящий центр УПЦ находится где-либо кроме Киева, Петр Порошенко и его сторонники не смогли. Это невозможно просто в силу того, что УПЦ официально зарегистрирована Министерством юстиции как украинская религиозная конфессия, и оснований для отзыва ее регистрационного свидетельства нет из-за отсутствия каких-либо нарушений со стороны Церкви. Более того, ни одного случая доказанных судом преступлений против государства ни со стороны УПЦ, ни со стороны ее священнослужителей не существует. Однако закон до сих пор продолжает действовать. Заставить изменить название УПЦ нет полномочий ни у суда, ни у власти. То есть выполнить положения этого закона невозможно в силу его незаконности и противоречия Конституции и ряду международных обязательств Украины. И возникает вопрос, почему до сих пор этот закон не отменен? Такой же вопрос и по второму откровенно антицерковному закону, принятому также в разгар президентской избирательной кампании – о перерегистрации уставов УПЦ. Он позволял незначительным количеством голосов изменить устав и перейти в другую конфессию (по замыслу – в ПЦУ), чем фактически легализовал рейдерство храмов УПЦ путем голосования о смене конфессиональной принадлежности приходов простым большинством от присутствующих на собрании людей. Не прихожан, а именно присутствующих. Правда, под давлением оппозиции, власти все же пришлось уточнить изначальные расплывчатые формулировки и описать процедуру собрания прихожан и внесения изменений в устав прихода (не менее две трети постоянных членов религиозной общины, протокол решения и пр.), но закон был проголосован и вступил в силу. Хотя, по большому счету – переход граждан из конфессии в конфессию – это вопрос религиозной свободы и вообще не предмет регулирования законов. Напомним, 35-я статья украинской Конституции гарантирует свободу совести и вероисповедания – то есть право свободно и открыто исповедовать любую религию или не исповедовать никакой и не быть преследуемым за это. Церковь и религиозные организации гарантировано отделены от государства, а школа – от церкви. Ни одна религия не может быть признана обязательной. Это соответствует базовым принципам Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта о гражданских и политических правах, Декларации прав лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным или языковым меньшинствам. Ст. 29 Всеобщей декларации прав человека ООН гласит, что государство должно установить и законодательно закрепить границы действий представителей всех религий, чтобы они не нарушали права других.  К слову, и пунктом 11 Заключения N190 (1995) ПАСЕ относительно заявки Украины о вступлении в Совет Европы было "мирное разрешение существующих конфликтов между православными церквями будет ускорено при обеспечении независимости церкви в ее отношениях с государством; будет введена новая недискриминационная система регистрации церквей и установлено правовое решение вопроса о возвращении церковной собственности". Сейчас уже очевидно, что Петр Порошенко злоупотреблял патриотизмом украинцев во всех сферах, в том числе и религиозной. И, разделив страну по региональному, языковому, религиозному признакам, прошлая власть окончательно противопоставила себя украинскому народу. А принятые под давлением Петра Порошенко законы также были всего лишь инструментом в его плане удержаться при власти. Но эти законы продолжают действовать, порождать конфликты, разделять верующих, представлять Украину неправовым государством. В котором не действуют международные договора и не соблюдаются права человека, ведь религиозная свобода – одно из базовых прав. Владимир Шамин