1 мая исполнилось 90 лет Федору Савельевичу Хитруку. Создатель мультфильмов про Винни-Пуха и льва Бонифация не снимает свое кино вот уже почти четверть века. Но почему это молчание не мешает ему по-прежнему оставаться в профессии? Time Out встретился с мастером и получил из первых рук ответ на этот и многие другие вопросы.
Сила Пуха. История Федора Хитрука

Медвежат ему дарят до сих пор- вся квартира буквально заставлена и завалена Винни-Пухами всех размеров и мастей. Что не удивительно, ведь именно эта трилогия стала самым популярным творением Федора Савельевича Хитрука, иконой отечественной анимации. Удивительно, что остальной мир о ней узнает только сегодня, да и то в основном благодаря Интернету. Мастер объясняет, в чем тут дело, со снисходительной улыбкой: "Эти ленты нельзя было послать ни на один международный фестиваль просто потому, что государство так и не выкупило авторских прав на экранизацию.Тогда мы не особенно переживали, потому что выдохлись как раз на третьем фильме, а ведь сначала планировалось снять девять. Видно, не судьба. Впрочем, и там, на Западе, кому нужно, знают".

Хитрук дебютировал как режиссер поздно, в 43 года. А последний свой фильм, "Лев и бык", снял в 66. Все. На этом карьера закончилась.Карьера длиной менее четверти века. Не такой уж и большой отрезок на фоне его теперешних 90. "Почему за этим не последовало больше ни одной картины? - переспрашивает Федор Савельевич. - Наверное, иссяк. Не было ни одной идеи, которая могла бы меня зажечь, сделать фильм-бомбу. Конечно, профессионалу вполне по силам снимать по одной ленте в год, но это точно не для меня. Не хочу, чтобы новая картина была чем-то вроде очередного дежурства".

Федор Савельевич Хитрук родился 1 мая 1917 года в Твери."Почему-то всегда так случается, что о самых близких людях почти нечего сказать, - улыбается режиссер. - Что я помню о родителях? Мама - домохозяйка. Отец - рабочий-слесарь. Старый большевик, участник революции 1905 года. Он был родом из Витебска и не раз мне рассказывал, как дрался в детстве со своим земляком, еврейским мальчиком по имени Марк Шагал. Причем с таким видом рассказывал, будто уже тогда это были какие-то идеологические схватки. Отец всю жизнь - а он чуть-чуть не дотянул до своего 100-летнего юбилея - оставался правоверным коммунистом. До конца дней выписывал только "Правду" и читал ее с карандашом, отчеркивая наиболее важные, с его точки зрения, вещи. Даже мои первые работы в анимации он ухитрялся критиковать с позиции марксизма-ленинизма.

Савелий Давыдович с семьей часто переезжал из города в город, быстро продвигаясь и по служебной лестнице. В 1931 году, по окончании Плехановской академии, его направили от "Станкоимпорта" в Германию - принимать ввозимое в СССР немецкое оборудование. Хитруки больше трех лет прожили в Штутгарте. Там Федор Савельевич поступил в художественно-ремесленное училище, там же, в одном журнале, впервые опубликовал свои рисунки, сделанные в основном с натуры: юноша любил ходить в штутгартский зоопарк и рисовать животных. Вернувшись в Москву, он легко поступил в художественный техникум, после также легко перевелся в Институт повышения квалификации художников-иллюстраторов, оформил пару книжек и думал уже, что вполне освоился в своей профессии. Но тут один приятель-сокурсник, посмотрев работы, сказал, что вообще-то ему стоило бы сходить на студию "Союзмультфильм".

Сходил. Тогдашний завпроизводством, некто Башкиров, встретил парня холодно. Даже работы не стал смотреть, сказал только: "Мультипликаторы нам не нужны". Хитрук был поражен не столько грубостью приема, сколько силой и глубиной собственного разочарования. Что? Почему? Откуда? Ведь до этого он даже не знал ничего о существовании студии! "Потом я все-таки понял, в чем дело, - говорит Федор Савельевич. - В нежном возрасте почти каждый из нас мечтает быть то актером, то музыкантом, то художником или писателем, но редко кем-то определенным и при этом - всерьез. Анимация же давала мне возможность не выбирать, а стать всем сразу. Одновременно! И надо же, это чудесное ремесло у меня только что отняли!"

Хитрук стал ходить на "Союзмультфильм" чуть ли не каждую неделю. Всякий раз ему снова отказывали, но потом вдруг объявили конкурс на замещение должности аниматора-стажера, и чудо произошло: 10 ноября 1937 года Федора Савельевича Хитрука зачислили в штат. Для начала поручили крошечный эпизод в "Дяде Степе". Дворник в большихваленках на тоненьких ножках подметает двор и ворчит: "Ох-ох-ох!" Начинающий аниматор репетировал в коридоре, охал на все лады и временами бросался в комнату, к столу- поскорее все зарисовать. Потратил на это месяц. А потом, во время показа, прозевал свой эпизод. Точнее сказать, не сразу понял, что это была его работа. Какой-то мужичок подметал двор, ходил, охал - и все это совершенно один, сам, без него, Хитрука. Это было чудо.

Другим чудом оказалась встреча с красавицей Машей Мотрук, которая работала тут же, на студии, в соседнем цехе фазовки (так называется изготовление двух промежуточных снимков между двумя основными. - Прим. Time Out). Поставленные Федором сцены чаще всего фазовала именно она. И когда молодой стажер заходил в цех, все начинали смеяться: "Эй, Хитрук, когда женишься на Мотрук?" И ведь действительно женился! После свадьбы молодые перебрались в Ереван, где знаменитый тогда режиссер Лев Атаманов как раз создавал армянскую студию анимации. Там, в Армении, их и застала война... В Штутгарте Хитрук научился бегло говорить по-немецки, и теперь это пригодилось. В штабе 3-го Украинского фронта он занимался тем, что расшифровывал и переводил всю немецкую документацию, которая попадала в руки разведчиков. Потом стал командиром взвода радиоперехвата 17-й Воздушной армии. День Победы встретил в Вене. Но демобилизовали не сразу, а направили в Берлин переводчиком еще на два года. В Москву вернулся только в сентябре 47-го. За минувшие семь лет Хитрук разучился даже толком карандаш держать в руках.Его могли отчислить за профнепригодность, но сделали скидку как участнику войны.

Пришлось все начинать заново. Получилось. Очень скоро Хитрук стал одним из лучших мультипликаторов студии. Он прославился как неподражаемый мастер психологических сцен, ему особенно удавались мимика, пластика, жесты персонажей. Так, быстро вошли в классику Оле-Лукойе из "Снежной Королевы", Медвежонок-конферансье из "Необыкновенного матча", Хомяк из "Лесных путешественников", Снеговик из ленты "Когда зажигаются елки" и Сломанный Чайник из "Железных друзей". Всего Хитрук сыграл около двухсот ролей. Именно сыграл, ведь аниматоры - это и есть в первую очередь актеры.

Режиссерская же карьера началась почти случайно, с простого шума, производимого соседями, - Хитруки жили тогда на Тверском бульваре.Шум надоел до такой степени, что захотелось от него избавиться хотя бы таким путем: запечатать в картину, как в бутылку, и выбросить. Первая мысль была о кино. Но сценарий не получился. Федор Савельевич обратился к драматургу Михаилу Вольпину. Тому идея понравилась, но последовало странное добавление: "Все хорошо, только не хватает убийства..." И с ходу написал собственный сценарий "Истории одного преступления".

Ну а Бонифаций - это уже сам Хитрук, не способный обойтись без работы даже на отдыхе.Добрейший цирковой лев вкалывал в Африке сутки напролет, развлекая детей, чтобы в конце заявить: "Какая все-таки замечательная вещь - каникулы!" Однако самая автобиографичная работа - это, конечно, "Фильм, фильм, фильм". Первым толчком послужило выступление легендарного драматурга Виктора Шкловского. На своем юбилейном вечере он в красках рассказывал обо всех тех страданиях, разочарованиях и вообще невзгодах, которые перенес как автор, связавшись с кино. А потом расплылся в улыбке и заявил: "И в этом мое счастье. Другого я не хотел..."

Свой последний фильм "Лев и бык" Хитрук снял в 1983-м. Год спустя умерла жена, та самая Маша Мотрук, с которой Федора Савельевича, казалось, так прочно зарифмовала жизнь. Связи распались, наступило молчание.

И все-таки нельзя сказать, что мастер окончательно оставил анимацию. Он находится в профессии через своих учеников: Михаила Алдашина ("Букашки"), Константина Бронзита ("Алеша Попович и Тугарин Змей") и многих других, всего около семидесяти имен."Конечно, я горжусь своими учениками, - говорит Хитрук, - но если честно, сегодня мало кто хочет учиться, все хотят самовыражаться. Отсюда и такая популярность игрового кино с его одержимостью спецэффектами, сильными эмоциями, страстями и верностью действительности. Анимация же условна по своей природе. Вот, например, в "Истории одного преступления" главный герой идет по лестнице. Сначала мы честно нарисовали лестницу. Потом я предложил: "А давайте попробуем обойтись без перил?" Попробовали. И оказалось, что можно не только без перил,можно даже без самой лестницы: просто человек идет вверх - и всем понятно, что он действительно совершает некое восхождение. А это главное. Наверное, у меня с анимацией примерно та же история. Я помню каждую ступеньку на этой своей лестнице. Помню, кто и как сидел в нашей 41-й комнате на студии. Помню их имена, характеры, даже сценки, над которыми каждый из них работал. Но теперь я научился без всего этого обходиться. Больше ни перил, ни ступенек, ни даже самой лестницы. Но мне кажется, я все еще продолжаю движение. И все еще вверх. Вперед и вверх".