Одна из женщин, потерявших своего ребенка, - 26-летняя Светлана Пузикова. В настоящее время она во второй раз беременна. "Но я больше не пойду рожать в роддом. Я очень боюсь, что такое может вновь произойти, что у меня могут украсть и этого ребенка", - говорит Светлана.

Первый ребенок Светланы родился осенью 2002. "Я родила быстро, без проблем. Мне не дали подержать ребенка на руках, но я видела, что его мыли и взвешивали. "Поздравляю", – сказала акушерка. Я была счастлива. Безусловно, я хорошо видела женщину в белом халате, которая держала ребенка, видела, как она его заворачивала в пеленку и выносила из комнаты. С тех пор я больше никогда не видела моего сына", - рассказала мать.

Между тем в больничной карте Светланы была записана совсем другая история: не роды в срок, а преждевременные роды на сроке 6 месяцев. Не живой ребенок весом больше 3 кг, а мертвый плод, весивший 800 грамм. Светлана подала иск против женщины, унесшей ее ребенка, но не смогла дать ее описание. Ни один из сотрудников больницы номер 6 города Харькова никогда, по их словам, не видел этой женщины.

Прошло несколько месяцев, и в эту же больницу пришла рожать Олена Стульнева. "В начале 2003 года у меня родилась дочь, которую мы решили назвать Регина". "Я там был, – рассказывает ее муж Дмитрий. – Акушерки вышли из родильного зала улыбающимися и написали на табличке: Регина, 54 см", - рассказала Олена. Но и этот ребенок был назван "недоношенным плодом", а его тело так и не отдали родителям.

Несмотря на то, что в 2005 году представительница Парламентской Ассамблеи Совета Европы Рут-Габи Вермот-Мангольд в результате проведенного расследования обвинений в краже новорожденных из украинских родильных домов пришла к выводу, что в Украине действительно крадут детей, Лариса Лазаренко так и осталась главврачом больницы номер 6.

Доктор отказалась от встречи с корреспондентом Corriere и по телефону прокричала, чтобы ее оставили в покое. Между тем следствие не окончено, а всего лишь приостановлено. Расследованием занимались семь различных структур. Взялась помогать матерям и организация "Ассоциация в поддержку многодетных семей". По словам председателя ассоциации Татьяны Захаровой, как только следователи начинали приближаться к пониманию, что произошло, следствие прекращалось. Вышестоящие органы требовали сдать дело в архив.

Татьяна убеждена, что случаи, произошедшие со Светланой и Оленой, – не единичные. По ее данным, этим семьям за молчание предлагали деньги, но по крайней мере эти две матери решили выяснить правду. Благодаря заявлению Светланы правозащитникам удалось откопать тот ящик, в котором должен был находиться ее ребенок, изъять журналы родильного отделения, морга и похоронных служб. Из всего полученного материала складывалась странная картина: все было не так, как должно было быть.

В маленьком гробике были захоронены останки 28 абортированных плодов, но в нем было 30 трупиков. Лишь у одного из них была бирка, на которой было написано: плод 800 г, как на бирке ребенка Светланы. Но удалось установить не только это. Тельца были вскрыты, и из них были извлечены органы, между тем в документах морга не было никаких указаний на извлечение органов. В этом же ящике были останки ребенка, рожденного в срок, который не должен был там находиться.

Как уточнила Татьяна, ребенка Светланы найти не удалось: его бирка была на другом трупе ребенка. Это подтвердил анализ ДНК, сделанный в независимой немецкой лаборатории. "Кто-то вскрыл могилку раньше нас и положил эту бирку. Они проделали это ночью, и, к своему несчастью, их увидел бомж. После того как он дал показания, он сгорел в своем бараке", - добавила Захарова.

Как в свою очередь рассказала газете следователь Генеральной прокуратуры в Киеве Ирина Богомолова, она думает, что довольно близко подошла к раскрытию истины. "В апреле 2006 года меня неожиданно отправили на пенсию, и я была вынуждена прервать следствие. Я подала иск, и через короткое время меня вернули на прежнюю должность в соответствии с моим правом. Я жду, когда мне позволят завершить расследование. Только тогда я смогу рассказать все, что мне известно об исчезнувших младенцах", - отмечает женщина.

"Зафиксировано уже шесть подозрительных смертей. В их числе – кладбищенский бомж, сгоревший заживо. Акушерка из больницы номер 6, которая призналась, что сфальсифицировала запись в истории болезни Светланы, умерла от сердечного приступа. То же самое произошло с сотрудницей похоронного агентства, которая занималась перевозкой "биологических отходов" – абортированных плодов – на кладбище. В автомобильной катастрофе погибла подруга Светланы, которая виделась с ней перед родами. Растворилась в неизвестности женщина, которая вынесла из зала дочь Светланы. Наконец, без вести пропал шесть месяцев назад мой сын, моя правая рука в этом расследовании". Татьяна также не чувствует себя в безопасности. "Я больше не живу у себя дома. Я знаю, что за мной следят. Я почти каждую ночь меняю убежище", - говорит Захарова.

Татьяна считает, что торгует полученным криминальным путем "человеческим материалом" Харьковский институт криобиологии. На интернет-сайте института можно прочитать следующее: "Клеточные трансплантаты, биологические препараты, способные естественным образом способствовать выздоровлению, благодаря, прежде всего, значительному увеличению объема имеющихся в нашем распоряжении клеток и плодных тканей".

На сайте помещен своего рода каталог продуктов, которыми располагает институт криобиологии: эмбриональные нервные клетки, плодные ткани вилочковой и щитовидной желез, костей, костного мозга и селезенки. Профессор Валентин Грищенко утверждает, что такие обвинения беспочвенны: "Все эти истории лишены смысла. Мы работаем со взрослыми стволовыми клетками, которые во всех научных изданиях признаны более эффективными, чем плодные или эмбриональные стволовые клетки".

"Институт экспортирует эмбриональные клетки и ткани, но не за плату, а лишь в рамках научного сотрудничества". Он даже не пытается уйти от ответа, когда ему говорят, что одним из его клиентов является институт регенеративной медицины на Барбадосе. Под этим названием скрывается частная клиника, в которой игнорируются моральные принципы, в то время как цены на спорные лечебные процедуры по омоложению, основывающиеся на инъекциях эмбриональных стволовых клеток, хорошо известны. "Да, мы направляли материал и в эту клинику", – признал Грищенко.

Два года назад министр здравоохранения Украины Николай Полищук сказал: "Я не позволю, чтобы наши дети по частям продавались за границу". Через несколько недель в результате правительственных перестановок он лишился своего поста.

По материалам