Квентин Тарантино, автор "Бешеных псов" и "Криминального чтива", навсегда изменивших кинематограф, снова выкинул перед зрителями эффектный номер. Его "Джанго освобожденный", претендующий на пять премий "Оскар", включая номинацию на лучший фильм, - история дружбы темнокожего раба Джанго (Джейми Фокс) и освободившего его немецкого дантиста Шульца (вторая после "Бесславных ублюдков" работа Кристофа Вальца с Тарантино). Один хочет освободить из рабства жену. Второй - заработать денег как наемный убийца. О том, почему Тарантино взялся за жанр спагетти-вестерна, как Эннио Морриконе подарил ему песню, а также почему роль главного злодея сыграл Сэмюэл Л. Джексон, режиссер рассказал в интервью "МК".
- Квентин, в вашем творчестве всегда чувствовалось влияние вестерна. Можете сформулировать, чем этот жанр вас так привлекает?
- Вы, наверное, уже успели заметить, что мне нравится брать отдельный, устоявшийся жанр и переворачивать его с ног на голову, делать что-то совсем необычное в его рамках, вроде как высмеивать его, но с любовью. Так вот, спагетти-вестерны я очень, ну о-очень люблю - я на них рос и креп. Фильмы этого поджанра начали появляться в Америке в 60-х, когда на экранах властвовали эксцентричные, чуть ли не комедийные вестерны. Это была эпоха Эндрю МакЛаглена и Берта Кеннеди, "Военного фургона" и "МакЛинтока!". Как только спагетти-вестерны стали выходить и обретать популярность, все эти американские вестерны мгновенно устарели - их больше невозможно было смотреть без содрогания, настолько нелепо и неактуально они выглядели. Я люблю избыточность и сюрреалистичность спагетти-вестернов, но помимо этого я абсолютно убежден, что именно они, а не пеплумы (исторические фильмы, как правило - на библейские сюжеты. - "МК"), как принято считать киноисториками, дали начало современному кинематографу. Например, возьмите технику монтажа в сценах "разборок" у Леоне - в то время никто так кино не монтировал! И музыка была не обычной фоновой мелодией, а полноценным участником истории. Также меня всегда поражало, как Леоне и Корбуччи подгоняли монтаж под музыку, а не наоборот. Это же охренительная идея!
- Раз уж вы заговорили о музыке… Эннио Морриконе, написавший песню для вашего фильма, не раз признавался в интервью, что ненавидит термин "спагетти-вестерн".
- Да, я тоже об этом слышал, но есть подозрение, что он изменил свое мнение после того, как пообщался со мной. (Смеется.) Думаю, тут дело в том, что он не любит, когда на него вешают ярлыки и считают его композитором только лишь спагетти-вестернов. Знаете, я часто использую его музыку в фильмах, и поэтому нам приходится обращаться к Эннио за разрешением. Таким образом, он всегда знает, что если я обратился к нему, то в данный момент я снимаю фильм. И он просто взял и написал песню - примерно так же, как это сделали и Энтони Хэмилтон, и Джон Ледженд. Написал песню и прислал ее мне, не будучи даже уверенным, что я использую ее в фильме. Она мне, конечно, страшно понравилась - теперь эта песня звучит в сцене, когда в поместье Кэнди сервируют стол.
- Каково было снова работать с Сэмюэлом Л. Джексоном? На этот раз вы придумали для него роль настоящего злодея, по сравнению с которым даже персонаж Ди Каприо кажется безобидным мальчуганом...
- Работать с ним сплошное удовольствие. За исключением "Бешеных псов" и "Доказательства смерти", Сэм так или иначе участвовал во всех моих фильмах. В "Доказательстве" он хотел играть мою роль, роль бармена, но в итоге его переманили в другой проект. В целом же Сэм никогда не скрывал, что хочет быть задействованным во всех моих фильмах. Когда он прочел сценарий "Убить Билла", он позвонил мне и сказал (удачно имитирует голос Джексона): "Я хочу сыграть органиста!" Я ему говорю: "Но на кой тебе сдался этот органист? Это же роль без слов". А он отвечает: "Это единственная роль, которую я могу сыграть! А я очень хочу как-то принять участие в этом фильме". Ну, думаю, черт с тобой - пришлось написать несколько реплик для органиста. Еще Сэм очень хотел быть рассказчиком в "Бесславных ублюдках". Я спрашиваю: "Правда? Всего лишь рассказчиком?" А он отвечает: "Это единственная роль, которую я могу сыграть!" Вот достал, а! (Смеется.)
- Вы персонажа в "Джанго" написали специально для него?
- О, абсолютно. На сей раз я принял превентивные меры и специально написал для него роль, чтобы он не приставал. (Смеется.) Я по нему страшно соскучился, и речь идет не о камео или закадровом голосе, а о полноценной работе. Со времен "Джеки Брауна", когда у Сэма была большая роль в моем фильме, прошло аж 15 лет. Работать с ним - глоток свежего воздуха.
- В последнее время сюжет ваших фильмов строится вокруг мести. Отчего такая одержимость этой темой?
- Если честно, я бы не сказал, что "Джанго" - фильм о мести. В нем есть этот элемент, согласен, и это объединяет его с "Бесславными ублюдками": жертвы исторической несправедливости наносят ответный удар. Эта тема как раз и являлась главной причиной, по которой имело смысл браться за фильм. Но стоит только приглядеться повнимательнее… Допустим, если бы весь фильм был посвящен поискам братьев Бриттл, и Джанго раз за разом находил одного брата, другого, третьего и всех их убивал бы - да, это можно было бы назвать картиной о мести. Но у Джанго вполне внятная задача - найти Брунгильду, свою жену, освободить ее, увезти в Нью-Йорк и жить долго и счастливо. Все остальное, что он делает, подчинено этому квесту. Поэтому ему приходится устроить кровавую баню в поместье Кэнди, а потом вернуться - и устроить еще одну. По ходу пьесы он, конечно, упоенно мстит всем подряд, но, повторюсь, это не является его целью.
- Вы уже успели снять военный фильм, вестерн, гангстерскую драму, кино о боевых искусствах. Остался ли еще какой-нибудь жанр, который вам хотелось бы окучить? Мюзикл, может быть?
- Никогда не хотел сделать полноценный мюзикл, потому что я вполне доволен музыкальными номерами в моих фильмах. (Смеется.) Думаю, после "Джанго" в кино почти не осталось жанров, с которыми мне хотелось бы поиграть. Я говорю "почти", потому что я все-таки хочу когда-нибудь снять по-настоящему страшный хоррор. Пока у меня нет конкретных идей, но, поверьте, я сделаю все, чтобы при просмотре зрители - все как один - обделались от ужаса.
По материалам "Московский Комсомолец"
- Квентин, в вашем творчестве всегда чувствовалось влияние вестерна. Можете сформулировать, чем этот жанр вас так привлекает?
- Вы, наверное, уже успели заметить, что мне нравится брать отдельный, устоявшийся жанр и переворачивать его с ног на голову, делать что-то совсем необычное в его рамках, вроде как высмеивать его, но с любовью. Так вот, спагетти-вестерны я очень, ну о-очень люблю - я на них рос и креп. Фильмы этого поджанра начали появляться в Америке в 60-х, когда на экранах властвовали эксцентричные, чуть ли не комедийные вестерны. Это была эпоха Эндрю МакЛаглена и Берта Кеннеди, "Военного фургона" и "МакЛинтока!". Как только спагетти-вестерны стали выходить и обретать популярность, все эти американские вестерны мгновенно устарели - их больше невозможно было смотреть без содрогания, настолько нелепо и неактуально они выглядели. Я люблю избыточность и сюрреалистичность спагетти-вестернов, но помимо этого я абсолютно убежден, что именно они, а не пеплумы (исторические фильмы, как правило - на библейские сюжеты. - "МК"), как принято считать киноисториками, дали начало современному кинематографу. Например, возьмите технику монтажа в сценах "разборок" у Леоне - в то время никто так кино не монтировал! И музыка была не обычной фоновой мелодией, а полноценным участником истории. Также меня всегда поражало, как Леоне и Корбуччи подгоняли монтаж под музыку, а не наоборот. Это же охренительная идея!
- Раз уж вы заговорили о музыке… Эннио Морриконе, написавший песню для вашего фильма, не раз признавался в интервью, что ненавидит термин "спагетти-вестерн".
- Да, я тоже об этом слышал, но есть подозрение, что он изменил свое мнение после того, как пообщался со мной. (Смеется.) Думаю, тут дело в том, что он не любит, когда на него вешают ярлыки и считают его композитором только лишь спагетти-вестернов. Знаете, я часто использую его музыку в фильмах, и поэтому нам приходится обращаться к Эннио за разрешением. Таким образом, он всегда знает, что если я обратился к нему, то в данный момент я снимаю фильм. И он просто взял и написал песню - примерно так же, как это сделали и Энтони Хэмилтон, и Джон Ледженд. Написал песню и прислал ее мне, не будучи даже уверенным, что я использую ее в фильме. Она мне, конечно, страшно понравилась - теперь эта песня звучит в сцене, когда в поместье Кэнди сервируют стол.
- Каково было снова работать с Сэмюэлом Л. Джексоном? На этот раз вы придумали для него роль настоящего злодея, по сравнению с которым даже персонаж Ди Каприо кажется безобидным мальчуганом...
- Работать с ним сплошное удовольствие. За исключением "Бешеных псов" и "Доказательства смерти", Сэм так или иначе участвовал во всех моих фильмах. В "Доказательстве" он хотел играть мою роль, роль бармена, но в итоге его переманили в другой проект. В целом же Сэм никогда не скрывал, что хочет быть задействованным во всех моих фильмах. Когда он прочел сценарий "Убить Билла", он позвонил мне и сказал (удачно имитирует голос Джексона): "Я хочу сыграть органиста!" Я ему говорю: "Но на кой тебе сдался этот органист? Это же роль без слов". А он отвечает: "Это единственная роль, которую я могу сыграть! А я очень хочу как-то принять участие в этом фильме". Ну, думаю, черт с тобой - пришлось написать несколько реплик для органиста. Еще Сэм очень хотел быть рассказчиком в "Бесславных ублюдках". Я спрашиваю: "Правда? Всего лишь рассказчиком?" А он отвечает: "Это единственная роль, которую я могу сыграть!" Вот достал, а! (Смеется.)
- Вы персонажа в "Джанго" написали специально для него?
- О, абсолютно. На сей раз я принял превентивные меры и специально написал для него роль, чтобы он не приставал. (Смеется.) Я по нему страшно соскучился, и речь идет не о камео или закадровом голосе, а о полноценной работе. Со времен "Джеки Брауна", когда у Сэма была большая роль в моем фильме, прошло аж 15 лет. Работать с ним - глоток свежего воздуха.
- В последнее время сюжет ваших фильмов строится вокруг мести. Отчего такая одержимость этой темой?
- Если честно, я бы не сказал, что "Джанго" - фильм о мести. В нем есть этот элемент, согласен, и это объединяет его с "Бесславными ублюдками": жертвы исторической несправедливости наносят ответный удар. Эта тема как раз и являлась главной причиной, по которой имело смысл браться за фильм. Но стоит только приглядеться повнимательнее… Допустим, если бы весь фильм был посвящен поискам братьев Бриттл, и Джанго раз за разом находил одного брата, другого, третьего и всех их убивал бы - да, это можно было бы назвать картиной о мести. Но у Джанго вполне внятная задача - найти Брунгильду, свою жену, освободить ее, увезти в Нью-Йорк и жить долго и счастливо. Все остальное, что он делает, подчинено этому квесту. Поэтому ему приходится устроить кровавую баню в поместье Кэнди, а потом вернуться - и устроить еще одну. По ходу пьесы он, конечно, упоенно мстит всем подряд, но, повторюсь, это не является его целью.
- Вы уже успели снять военный фильм, вестерн, гангстерскую драму, кино о боевых искусствах. Остался ли еще какой-нибудь жанр, который вам хотелось бы окучить? Мюзикл, может быть?
- Никогда не хотел сделать полноценный мюзикл, потому что я вполне доволен музыкальными номерами в моих фильмах. (Смеется.) Думаю, после "Джанго" в кино почти не осталось жанров, с которыми мне хотелось бы поиграть. Я говорю "почти", потому что я все-таки хочу когда-нибудь снять по-настоящему страшный хоррор. Пока у меня нет конкретных идей, но, поверьте, я сделаю все, чтобы при просмотре зрители - все как один - обделались от ужаса.
По материалам "Московский Комсомолец"
